+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Лютые враги

СТИЛЬ ЖИЗНИ: прогулки с собакой

текст: Вера ГАВРИЛКО
иллюстрация: Савва Мысов

Тибетские монахи утверждают, что чау-чау — это собака, лизнувшая Небо. Она не суетится попусту. Всегда хранит благодушие. Никому не враг. Но почему-то это случилось. Битва между добром и злом. Однажды холодным вечером на Санчеса напал питбуль.

Пит выскочил из-за кустов и вцепился мёртвой хваткой в санчесово ухо. Хозяин оказался полным недотёпой. Мало того, что молодой человек выгуливал своего пса без намордника и поводка, но к тому же понятия не имел, как действовать в подобной ситуации.

Питбуль, сделавший захват, самостоятельно не может разжать челюсти. Его переклинивает. Челюсти можно разжать, только всунув палку между ними. Пока я бегала по поляне, ища подходящий предмет, Санчес истекал кровью. Когда люди совместными усилиями разжали челюсти агрессору, мой обмякший пёс упал на вытянутые руки. Полчаса он барахтался на питбульских клыках. Никому, никому не пожелаю такого опыта! Никому, даже злейшему врагу!

Хозяин питбуля поспешно покинул место происшествия. Вероятно, боялся, что я вызову полицию. Но мне было не до того, я сидела на холодной земле, зажимая санчесовы раны. На тротуаре их поджидала молодая женщина с коляской, в которой мирно спал младенец. Семейство скрылось стремительно. Я позвонила друзьям, и мы повезли Санчеса в ветеринарку, где ему наложили пять швов.

Собака, лизнувшая Небо, всю ночь промучалась от боли, но тем не менее на следующий день после побоища преподала мне очень важный урок. Хромаем мы на вечернюю прогулку, а навстречу — мать честная! — семейство наших обидчиков чинно выгуливается, с питбулем и коляской. А питбуль снова — без намордника.

Я, как увидела, так вся классовой ненавистью и заклокотала. Не сдержалась, простите. Всё, что думала, зачем-то им сообщила. Молодая мать, оставив младенчика, вознегодовала, упёрла руки в крутые бока и стала крыть выражениями, далёкими от парламентских. Супруг женщины-матери, выглядывая из-за коляски, периодически подтявкивал. Лай, стыдно вспомнить, стоял на всю округу.
Лишь двое в этой яростной битве хранили ледяное молчание. Санчес и питбуль. Второй вследствие природной туповатости рассудил, что враг — это тот, кто болтается в данный момент на его клыках, а ежели не болтается — то и не враг вовсе, а так — неодушевлённый предмет. Питбуль не чувствовал ненависти к Санчесу, потому что время ненавидеть ушло, а его собачье сердце не умеет долго жить в ненависти, питаться ненавистью и гореть ненавистью, как умеет лишь сердце человеческое.

А Санчес, стараясь прямо держать раненую голову, смотрел на вчерашнего противника равнодушно и слегка презрительно: «Этот парень победил меня, потому что он моложе и сильнее, но я победил его силой духа, поэтому мы квиты. А раз мы квиты, зачем так кричать и убиваться?». И, вопросительно глянув на меня, Санчес дёрнул за поводок, желая, чтобы мы продолжали свой путь. Я замолкла на полуслове. Ядовитом, обидном слове, которым я собиралась уничтожить свою противницу, — слове, наполовину сорвавшемся с моих губ. К жгучем своему стыду, я поняла, что моя собака сильнее, великодушнее и умнее меня.

Pin It on Pinterest

Share This