+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Марокко. Страна летучих коз

СТИЛЬ ЖИЗНИ: личный опыт

Текст и фото: Лана Литвер, Иосиф Кучман

Если вы планируете поездку, в которой ничего не хотите планировать заранее, тогда вам в Марокко. Удивительная страна, кошкой вытянувшаяся вдоль Атлантики по левом боку африканского континента, вас запутает и приворожит.
Аргановое масло Это маст купить. Аргановое дерево вместо со своими драгоценными плодами произрастает в единственном месте на Земле — в Марокко. Говорят, колонизаторы-французы хотели передислоцировать этот бизнес к себе, но аргании там расти отказались — не тот климат, извиняйте. Поэтому аргановое масло производится исключительно в Марокко, а сырьё для него добывается специальными летающими козами. Это отдельный аттракцион и местная достопримечательность по дороге на Агадир: козы пасутся на деревьях, легко и непринуждённо прыгая с ветки на ветку, пожирают свои любимые плоды арганового дерева, из твёрдых зёрен которого потом и выдавливают чудодейственное масло. Выдавливают с трудом, масла этого в мире совсем немного, стоит оно дорого, но в Марокко дешевле, чем где-либо. Правда, и подделок много. Знающие люди советуют приобретать флакончики только в специализированных магазинах. Отличить настоящее аргановое масло от подделки практически невозможно, оно без запаха. Косметическим аргановым маслом можно лечить ожоги, ранки, обветренную кожу, уставшие волосы и всё такое. С пищевым всё понятно.

Африка, которую захватили французы, по-европейски симпатична и по-восточному старомодна.

Солнечным утром в уличных кофейнях — точь-в‑точь парижских, с миниатюрными столиками на одной ножке — располагаются серьёзные арабские мужчины в тюрбанах и длинных халатах с кистями. Совершенно по-французски они пьют из крошечных чашечек эспрессо с газетой и стаканом воды. Круассанов нет, не заметили. С местными жителями можно запросто говорить по-французски: так поймут быстрее, чем по-английски. Ну или как обычно, жестами.

Милых «парижских» кофеен множество, но, пожалуй, других французских декораций здесь вы и не найдёте. Впрочем, зачем? Мы же в Марокко, а не во Франции. Главное, где нужно побывать в любом марокканском городе, — это медина, старые арабские кварталы за древними стенами. Это подлинный восточный город образца XVII–XIX веков, где ничего специально для туристов не приспособлено, и в этом весь шарм и смысл. Тут живут люди, как жили столетия назад, и солнце светит во всю мощь, как столетия назад, и кричит-поёт мулла, и перепутаны переулки, и глухие стены, покрытые поверх деревянными циновками, как могут, берегут прохладу.

Узкие мощёные улицы медины ещё вполовину заужены: прилавками, коврами, на которых разложены товары, тележками, с которых тоже торгуют, осликами, которые везут эти тележки, велосипедами, мопедами, на которых едут местные жители со сногсшибательной скоростью сорок километров в час, и ещё автомобилями — да-да, автомобилями, которые иррациональным образом просачиваются сквозь этот плотный поток людей, повозок, осликов, рулонов, ящиков, медных светильников, расписных глиняных тарелок и так далее, потому что если город спроектировали до того, как выдумали автомобиль, — так что теперь, домой не ехать, что ли?

Всё это называется «сук» — восточный базар, система кровообращения старого города.

Идите медленно, торопиться некуда, всё равно заблудитесь. И всё равно где-нибудь да выберетесь. Здесь всё натурально и аутентично. Вот на брусчатке расстелена ткань, на ней — блестящие медные кувшины, расписные блюда, глиняные таджины, от крошечных до гигантских, пиалы, горшочки… Вот тележки с горой зелени или мандаринов или бананов или свежих лепёшек. Вот лавочки, где ваяют горшки из глины или шьют что-нибудь кожаное, сумку или куртку, или каменным прессом выдавливают из тыквенных семечек масло. Заходите, смотрите, только попробуйте не купить. Рядом с живыми курицами могут продавать крупы и специи, тут же одежду и ковры, напротив мандарины и разные овощи — этот хаос захватывает, делает ваш и без того сложный маршрут непредсказуемым и живописным.

Восточные торговцы нахальные, лица у них закрытые и взгляд через прищур. Большинство из них мужчины. «Торгуйтесь! — говорили нам опытные туристы. — Обязательно торгуйтесь, пока в два раза не сбросите цену!». Не тут-то было. Если удаётся снизить цену на десять дирхам (180 рублей) — уже победа. Поворачиваетесь и уходите? Идите с миром, за вами придут по древним камням ещё тысячи туристов. Но даже если и не торговаться — здесь и правда недорого. Кожа, серебро, специи, халаты, масла и даже ковры — рынок бюджетный вполне. Но всё равно торгуйтесь, это правила хорошего тона.

Будьте готовы к тому, что с крупных купюр отсчитывают сдачу, как в замедленной съёмке: две мятых купюры, горсть мелочи, пауза, разговор с соседом на непонятном языке, перебирание-перекладывание товара, вопросительный взгляд: «Ещё?», ладно, ещё одна мятая купюра, ещё три случайные копейки, пауза, перебирание товара — и так далее, пока по вашим непреклонным физиономиям торговец не уловит, что надо как-то всё же рассчитаться честно. Лучше готовить столько денег, сколько вы готовы заплатить: вот есть только 25 дирхам, давай две бутылочки масла?

Если выучите пару слов на марокканском арабском: «Ассалам алейкум, атэйни лихэллик!» («Мир вам, дайте, пожалуйста!») — и протянуть монетки на ладошке, вам могут отвесить за ваши три несчастных дирхама (ну это всё, что есть — c’est tout!) чуть не килограмм безупречно сладких мандаринок или десяток свеже-обжаренных рыбёшек в бумажном пакете. О-очень вкусно!

В старом городе — хоть в Касабланке, хоть в Марракеше, хоть в Эс-Сувейре, — грязно и изрядно раздолбано. Ослики не выбирают место, если им приспичило, остатки овощей и фруктов валяются тут же, обломки чего-то сломавшегося, картонки и прочий мусор никто не убирает, от живых кур пахнет живыми курами, от рыбы — рыбой, но общее впечатление это только усиливает. Всё, как есть, по-настоящему, никто к вашему приходу особо не готовился. Уворачивайтесь от велосипедов, а особенно, от мопедов, кружите нехожеными улочками, купите горячую, истекающую маслом сладковатую лепёшку (три дирхама), запейте свежевыжатым крепким гранатовым соком (десять дирхам за стакан) и как только приметите симпатичный чайничек, о котором мечтали, берите немедленно, не раздумывая, потому что обратную дорогу к этой лавочке вы не найдёте никогда.

Хочется всё трогать, ощупывать и обнюхивать: нагретые бока медных тазов, шершавые ковры, тонкую ткань восточных одежд, выпуклый рисунок на плоских блюдах, круглые деревянные чётки — тасбих, ароматические масла в бутылочках, сухие травы в душистых пучках, цветные специи, утрамбованные в правильные пирамиды, толстые-толстые прохладные стены, давно не штукатуренные… Во всех этих вещах зашифрована физическая работа, честный ручной труд, такая… грубая, мозолистая настоящесть, от которой мы успели отвыкнуть в пластиковом мире одноразовых вещей. Может быть, от этого пустого, пластикового — здесь чувствуешь острое желание прикоснуться и запитаться живой энергией?

Когда устанете кружить, садитесь прямо посреди улицы на стул, — это кафе. И выпейте чудесный кофе, не хуже парижского. Стакан ледяной воды вам подадут по умолчанию.

Марокко — страна кошек, как Индия — страна коров. Кошки кругом. Они в основном спят: на мягких подушках, на рулонах тканей, на коврах, на брусчатке в тени какого-нибудь ящика, на стульях в кофейнях. Вид у них ухоженный и сытый. Одна из кошек позировала нам в таком кафе на фоне картины, изображающей тоже кошку.

Если мимо будут проходить взволнованные люди со взглядом, устремлённым на экран телефона, посочувствуйте им — они ищут отель в старом городе. Найти искомый адрес в этих кривозакоулках — то ещё приключение. Адресов на домах нет. Ну почти нет. Однако maps.me добросовестно выводит к нужной локации, просто не сразу.

Вот, кстати, про жильё для туриста стоит сказать особо. Если вы привыкли останавливаться в отелях, то вы молодец. По крайней мере, в этой франко- арабско-берберской стране это наилучший вариант. Потому что те, кто предпочитает апартаменты (а это наш выбор), рискуют вступить в животрепещущие отношения с местным населением:

— Мы забронировали апартаменты по такому-то адресу.

— Да-да, — доброжелательно отвечают хозяева. — Возьмите на вокзале такси, позвоните нам, дайте таксисту трубку, мы всё объясним ему, и приезжайте.

Таксист всё понял, мы сели в его старенький пежо типа «семёрка» и двинулись из центра прекрасного красного города Марракеш, в котором забронировали апартаменты вблизи сада Мажорель, где жил Ив Сен-Лоран, всё дальше и дальше, за город, сквозь какую-то необжитую пустынь, совсем далеко не только от центра, но и вовсе от города. Таксист плутал-плутал и наконец привёз нас к многоэтажке типа «общага» посреди какого-то несимпатичного ничего. Высокий арабский парень встретил нас и доброжелательно сообщил, что наши апартаменты в центре, неподалёку от сада Мажорель, заняты, поэтому вот. В ответ мы недоброжелательно сообщили ему, что он нехороший человек, за две минуты забронировали на букинге новые апартаменты, с карточки мигом списались деньги, «вот адрес!» — протянули таксисту телефон, и в этот момент экран погас.

Предпраздничный день, национальный праздник, два часа дня, марокканская пустыня, оплаченные фантомные апартаменты и разряженный телефон, который в этой трахоме никуда невозможно воткнуть. Отлично. Придорожная пиццерия, весёлые итальянцы, заряженный телефон, адрес вот, переписан карандашом на бумажку, вручён таксисту — и он, бедный, ещё минут двадцать спрашивал у всех, где это? Никто не знал, GoogleMaps тоже не знал, поэтому мы плюнули, вернулись в центр прекрасного красного города Марракеш и поселились в первый же отель, визитку которого нашёл в бардачке наш таксист, и где, к счастью, оставался единственный свободный номер, размером с кровать.

Поэтому в Марокко лучше отель. Отель — это что-то европейское, а апартаменты — это, знаете, арабские штучки. Тут наудачу. В Эс-Сувейре, например, нам повезло, и мы жили в настоящем восточном доме у Фудзии: с террасой на крыше, витыми лестницами, жёлтыми канарейками, витражными цветными окнами и бело-синей фирменной марокканской плиткой по периметру гостиной. Для полноты картины следует сообщить, что и этот дом мы нашли случайно (ну нет на домах адресов), просто заглянув на улочке в первую же парикмахерскую:

— Вы не знаете случайно, где живёт Фудзия? Мы не можем найти дом. — О, конечно, знаю, — ответил бородатый парень с длинными волосами. — Это моя мама!

* * *

Когда на город спускаются сумерки, в центре Марракеша на площади Джема эль-Фна разворачивается огромный ресторан под открытым небом, на открытом огне готовят острый местный суп, овощи-гриль, варят голову барана… Тут только уворачивайся от зазывал, которые после невинного вопроса «Откуда вы?» буквально вцепляются и, танцуя и приговаривая, тащат за столы, накрытые клеёнкой. Здесь же фокусники, заклинатели змей, глотатели огня, дико громкие музыканты с дудками и барабанами, ночной карнавал в полный рост. Суматошно, крикливо, избыточно — нормальный Восток, туристический вариант.

Но еду всё же стоит пробовать в самых обычных ресторанчиках и кафе, лучше на рынке — там всё самое настоящее, там готовят, как для себя. Непременно возьмите таджин — это томлёное много часов в одноимённой глиняной посуде мясо с овощами. Горячее, острое, нежное, в булькающем бульоне-соусе — после этого мяса вы непременно купите на рынке расписной таджин, завернёте в мягкие одежды, упакуете в чемодан, довезёте, допустим, целым и потом будете думать, в какую бы печку его засунуть, чтобы томить в нём мясо пять часов.

Алкоголя в стране нет. Это страна летучих коз и непьющих мусульман. То есть нет, не так. Алкоголь есть, но только в европейских ресторанах и отелях, а также в далёких, спрятанных от любопытных глаз магазинчиках, о которых, надо признать, отлично осведомлён maps.me. Вывесок на магазинах алкоголя нет, но местная публика дорожки протоптала, и мы наблюдали мусульманских товарищей, которые затаривались вином и прочим «вкусненьким» несмотря на все предупреждения Святых Книг.

Особый вид развлечения в Марокко — фотографировать людей. Здесь живёт очень фактурный, фотогеничный народ, который страшно не любит фотографироваться. Хотелось запечатлеть буквально каждого дедушку и каждую бабушку. Вид у них канонически арабский, состояние погруженности в мысли о вечном и правильно уложенные морщины на лице. Не могу сказать, что мы преуспели в этом виде спорта, потому что суровые арабские мужчины махали руками и что-то гортанно кричали, а бабушки проворно отворачивались. Но для фотографических упражнений Марокко — очень благодарная страна. Домотканый ковёр на древней стене, яркие тарелки на белой облупленной штукатурке, ослик, грустно жующий траву, кони, выходящие из океана, блестящий чайник в закатном солнце, рыжие апельсины в зелёной траве, чайки на вонючем рыбном рынке, мечеть Хасана II до голубых небес, даже тележка, переполненная вечно новогодними марокканскими мандаринами — всё непридуманное, всё неподдельное.

Течёт вечная жизнь, ткётся ковёр, каплями падает в плошку выжатое камнем о камень масло, музыкант на пляже расчехляет виолончель и ставит босые ноги на песок, кричит мулла, сонно потягиваются кошки, сушатся раскрашенные нитки, таксист везёт куда-то, не зная адреса, старик в тени перебирает чётки — тасбих, непредсказуемо для европейца витиевато меняется дорога, путается и сбивается сюжет, но в этом же самый острый и взаправдашний смысл любого путешествия, не правда ли?

Pin It on Pinterest

Share This