+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Шестьдесят лет назад, в конце войны, площадь Революции с позиции сегодняшнего дня была не узнаваема. Да, в общем-то, и площади как таковой не существовало. Из того времени до нас дошли три здания: дом, в котором размещался «Центральный гастроном», гостиница «Южный Урал» да ещё нынешний ТЮЗ, построенный в 1903 году «Обществом попечения и народной трезвости» и именуемый в ту пору Народным домом.

Там, где теперь под землёй спрятаны пешеходный переход и торговые ряды, стояли, но, конечно, на земле частные домики. Главного городского проспекта тогда тоже не было: проходила обыкновенная улочка, носившая имя Спартака. Она и прилегавшие проулки были вымощены камнем, а тротуары сбиты из досок. Улица Кирова была покрыта булыжником, и только в 1936 году приступили к ее асфальтированию. Горячий асфальт рабочие готовили прямо здесь же. На перекрёстке, ну там, где трейлер с хот-догами, находился кинотеатр «МЮД». Около него постоянно дежурили местные мальчишки — Борис Поликоренко, Юра Никаноров, Дима Шатько, Володя Воробьёв, Женя Зализовский… — в надежде перехватить контрамарку. Иногда они играли на развалинах монастыря (теперь там здание областной администрации), разобранного воинственными атеистами по кирпичикам сразу после революции. За трамвайной линией обширный участок занимало болото, там производились торфоразработки. В районе трамвайного депо №1 раскинулись огороды. В центре города многие держали коров и свиней. Летом скот собирали в стадо и гнали по улице Красной на пастбище в район нынешнего АМЗ.

От магазина «Ритм», вернее, того места, на котором он располагается сейчас, до кинотеатра имени Пушкина, коего также ещё не знавали жители Челябинска, тянулись кладбище и пустыри. Так что лишь озорник-ветер играл с мальчишками в прятки среди старых могил. И не было нисколечко страшно среди этих временных декораций на задорном спектакле детства.

Только в тридцатые годы площадь начинает застраиваться многоэтажными монументальными зданиями. На углу проспекта Ленина и улицы Свободы были вырыты землянки, а напротив стоял римско-католический костёл. Машины проезжали редко, чаще гремели повозки, запряжённые лошадьми. Железнодорожная ветка подходила к площадке, где сегодня возвышается телевизионная вышка. В сорок первом, когда в Челябинск были эвакуированы заводы, оборудование и станки выгружались прямо на землю под открытым небом, а потом волоком на железных листах перемещались в нужное место. Один из заводов располагался в недостроенном здании оперного театра.

Здание гостиницы «Южный Урал» по проекту архитектора Д. Д. Брагина было построено также в 1941 году. Спустя еще 12 месяцев появляется здание управления Южно-Уральской железной дороги (архитектор П. В. Помплеев). В 1944 году к нему пристраивается 104-квартирный жилой дом (архитектор Е. В. Александров). Эти сооружения заметно преобразили площадь Революции. А своё название она получила 20 февраля 1920 года по решению Челябинского горуездного исполкома. И лишь в сорок седьмом в Челябинск приехала группа архитекторов из Москвы, создавшая её нынешний облик.

Но вернёмся к «Центральному гастроному». Ребята в этом доме жили не совсем простые: в правом крыле, если встать лицом к площади, жили работники обкома, а значит, и их дети, в левом — облисполкома. Пацаны дружили, и споров о том, чей папа круче, никто не припомнит. У Бориса папа работал в обкоме, у Димы — в облисполкоме. Женя, чья мама относилась к исполнительной власти, был влюблён в Таню Бездомову из «обкомовской половины».

Все вместе играли в «мушкетёров» на крыше огромной кочегарки во дворе, все вместе ходили в сквер с фонтаном, чтобы «проучить» ребят из дома, где ныне красуется «Кировский Пассаж», а тогда была аптека. Правила были незыблемы: лежачего не бить, при первой крови бой останавливается, и все расходятся по домам.

Любили рыбачить. 50-60 лет назад в Миассе водилось много пескарей: это была чистая речка, и мальчишки, стоя по пояс в воде с намотанной на палец ниткой, могли наблюдать, как рыба хватает самодельный, из швейной иголки, крючок. Весной река разливалась, и лёд взрывали динамитом: вот событие так событие!

Галина Зализовская впоследствии написала о Челябинске тепло и увлекательно в целом ряде очерков и книге. Галина Петровна с дочкой Нелей и сыном Женей. 40-е годы.

До войны первомайские колонны демонстрантов собирались на Алом поле. Они проходили по улице Спартака, через площадь Революции, мимо деревянных трибун. Очень торжественно отмечался день Воздушного флота. Авиацией тогда бредили все мальчишки. А в 1945 году, 9 мая Женя смотрел, как салютует Великой Победе установленный на его балконе миномёт.

Прежде в «круглом здании» на площади Революции размещалась горсправка. Оно, здание, было ниже на целых два этажа и без привычных нам часов. Кстати, о часах. У них тоже есть своя интересная история. В Челябинске башенных городских часов с боем не стало в 1930 году, когда снесли Христорождественский собор. На том месте возвели Театр оперы и балета. А часовой механизм, снятый с колокольни собора, где-то затерялся. И только в конце восьмидесятых городские власти приняли проект реконструкции «круглого здания», решив украсить его курантами. Объявили конкурс на лучшую мелодию, достойную звучать над главной площадью столицы Южного Урала. Куранты зазвучали 14 января 1994 года, и полилась из них музыка, написанная одним из тех ребят, что в пятидесятые годы жили в… «Центральном гастрономе». Но — о нём, талантливом мальчике из ЦГ, чуть позже…

Бродвеем или Бродом молодёжь конца 50-х окрестила отрезок тротуара, примыкающий к гастроному на площади и заканчивающийся у гостиницы «Южный Урал». В погожие дни на этом «стрите» собирался весь «продвинутый» Челябинск. Теснота и неустроенность быта в коммуналках выгоняла людей во дворы и на улицы. Уже начало вещать местное ТВ, но телевизоров было так мало, что особого места в жизни челябинцев они не занимали.

«Женя был влюблён в Таню Бездомову из «обкомовской половины».
Ученик первого класса школы № 12 Женя Зализовский (во втором ряду первый слева). 1945 год.

По челябинскому Бродвею гуляли студенты, стиляги, окраинная шпана и ребята из рабочих кварталов. Тут же бродили комсомольцы-активисты с фотоаппаратами, и через несколько дней на «позорном» стенде могла появиться очередная фотография длинноволосого «отщепенца» или «ведущей легкомысленный образ жизни» девушки в слишком яркой кофточке. Стиляг недолюбливали не только комсомольцы — шпана могла им и узкие брюки порезать, и волосы «подровнять». Однако — вот ведь фанатичное упорство — через несколько дней «проученный» снова выходил на Бродвей в лаковых ботинках и галстуке с попугаями…

В многочисленных коммунальных квартирах «Центрального гастронома» жили обычные советские пионеры, и в то же время дом был признанным «рассадником интеллигенции». Всё-таки «ЦГ» сам по себе был необычен, и на жильцов он откладывал своеобразный отпечаток, и в гости к ним ходили поэты, художники, музыканты… В квартире на седьмом этаже довольно молодой, но уже руководящий литературной студией ЧТЗ Ефим Ховив читал свои стихи. Он, хохмач и умница, всегда готов был чем-нибудь подивить почитателей своего таланта. Ему внимала Галина Зализовская, впоследствии написавшая о Челябинске тепло и увлекательно в целом ряде очерков и книге «Один город и вся жизнь».

В соседней квартире терпеливо разучивал гаммы мальчик по имени Женя Гудков. Это он через годы написал музыкальную поэму «Мой город», чья мелодия сегодня каждые полчаса звучит над главной площадью, когда бьют южноуральские куранты. «Это моё личное объяснение в любви и преданности своему городу», — говорит Евгений Георгиевич. Ныне член Союза композиторов России, когда-то он, тихоня, практически не появлялся в родном дворе: музыкальная школа, училище не оставляли ему свободного времени.

…Никто из них, чьё детство прошло в роковые сороковые, теперь здесь, в этом доме, увы, не живёт — разъехались по городам и весям. Правда, двое, и оба Жени, по сей день остались верны родному Челябинску: один сочиняет музыку, другой пошёл по маминым стопам и служит в администрации губернатора.

Помолодела площадь Революции, и совсем другие ребята бегают по ней и совсем в другие игры играют. Нет больше лирически-скандальных коммуналок в том доме, как нет «Центрального гастронома» — теперь это универсам «Большой». Но разве Челябинск своей нынешней молодостью и красотой обязан не тем людям, чьи взрослые лица помнит юными?

Pin It on Pinterest

Share This