+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

В студенческие годы он самостоятельно организует стройотряд и быстро становится одним из лидеров комсомольской организации. Переходит на производство и создает на базе небольшого запущенного завода промышленно-финансовую группу. Одерживает победу на выборах в областной парламент. А через два года неожиданно для многих принимает предложение перейти на должность председателя областного комитета по экономике. Вскоре занимает пост главного экономиста Челябинской области… 

Владимир Николаевич, вы, как и многие руководители области, в прошлом были активистом комсомольской организации. Это действительно была «кузница руководящих кадров»?
— Комсомол был прекрасной школой управления. Во-первых, мы трудились в разных отраслях: в монтажных, строительных отрядах, на уборке урожая. По сути, все области экономики и социальной сферы были нам знакомы. Кроме того, мы напрямую работали с первыми руководителями региона, с директорами заводов и сельхозпредприятий.

Но, главное, именно в комсомольской организации мы получили опыт решения масштабных задач. Что такое, например, организация работы студенческих отрядов? В течение года нужно принять 12 тысяч студентов, провести их медицинский осмотр, профессиональную подготовку, научить элементарным организационным навыкам, выполнению не только производственных, но и социальных, общественно-политических функций. Мало кто сейчас знает, что мы работали на жёсткий планово-экономический результат. Студ­отряды ведь были на самофинансировании: мы не жили на комсомольские взносы, а зарабатывали, обеспечивали себя и пополняли бюджет ВЛКСМ.

Именно поэтому в студенческих отрядах появлялись бесспорные лидеры, там приобретались первые организаторские навыки управления, проявлялись таланты, которые впоследствии становились настоящими профессионалами. Так что когда началась перестройка, мы были готовы к тому, чтобы не просто плыть по течению, а брать ситуацию в свои руки. Не полагаться на волю судьбы, волю бандитов и мошенников, которые тогда активно пытались захватить власть и собственность, а активно участвовать в бизнесе и управлении государством.

— И большие деньги вы зарабатывали?
— Наш первый трудовой семестр получился очень обидным. Два месяца отработали, рассчитывали получить по тысяче, как нам тогда обещали, но заработали всего по 150 рублей, потому что попали к нечистоплотному руководителю. Зато после этой истории мы уже твёрдо были уверены, что нужно брать ситуацию в свои руки.

— Что же вы сделали?
— Организовали свой собственный студотряд. Сначала я был комиссаром, а староста нашей группы — командиром. Но в ходе работы все производственные проблемы легли на меня. В итоге мы неплохо потрудились и получили по своей тысяче рублей. Это была моя первая заработанная тысяча. В 1978-м году — вполне приличные деньги. У нас как будто крылья выросли: мы можем сами, без всяких начальников и «старших товарищей» работать, и никто нас не обманет. Пришла уверенность в своих силах.

Владимир Дятлов, студент ЧПИ, конец 70-х годов.

— После этого вас заметили в комитете комсомола?
— Думаю, да. На третьем курсе, после окончания трудового семестра, меня пригласили в штаб труда, который как раз и занимался организацией студотрядов. В том же году меня избрали в комитет комсомола института. На следующий — я снова по­ехал командиром студенческого отряда. Помню, получил уже больше двух тысяч. По тем временам это считалось совсем уж круто. Ещё через год я работал в составе штаба комиссаром студенческого зонального отряда «Металлург». Вкалывали почти круглосуточно, колесили из района в район. В результате заняли первое место в областном соревновании.

— Почему вы ушли на завод, ведь, наверняка, могли сделать карьеру в ВЛКСМ?
— В принципе, мог. Два с половиной года я трудился в вузовском комитете комсомола. Потом ненадолго перешел в областной комитет — мой старший товарищ, Игорь Ерилин, очень талантливый человек, пригласил меня к себе в отдел пропаганды. Затем предложили место заместителя командира областного студенческого отряда. Четыре сезона наш отряд занимал первые места на всероссийских соревнованиях. За это, кстати, нам на вечное хранение передали знамёна ЦК КПСС, ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС. Но в то время первым секретарём обкома комсомола был человек, отношения с которым у меня, мягко говоря, не сложились. Мы занимали первые места, а он не знал, к чему придраться. И в какой-то момент я понял: пора уходить.

— Решили, как сейчас принято говорить, уйти в «реальный сектор экономики»?
— Да. Хотя были предложения перейти на работу в облисполком, облсов­проф, парткомы. Но я не хотел становиться клерком. Решил опуститься на грешную землю, пойти на производство. Подумал: если я там себя реализую, если там чего-то добьюсь, мне вообще цены не будет.

— Как выбирали место работы?
— Меня пригласили заместителем директора на небольшой завод «Шлиф­инструмент», который тогда, как говорится, «лежал на боку». Директором предприятия назначили молодого амбициозного руководителя. Кстати, по иронии судьбы, он за десять лет до меня был командиром областного студенческого отряда. На заводе я отвечал за вопросы снабжения, транспорта и сбыта. Сначала было очень трудно. Завод — сложный организм, который требует от тебя решения многих проблем. Приходилось на ходу разбираться, как работает производство, и одновременно учиться им управлять. Позднее я привёл на предприятие своих товарищей. Пришлось немало покрутиться, особенно в период, когда разваливались механизмы Госплана и Госснаба. Некоторые предприятия в это время погибли. Мы — нет, даже напротив, используя появившиеся возможности, развивали уже имеющееся производство и новые направления. В итоге — превратили завод в серьёзную промышленную группу из пяти предприятий и одного НИИ, а я был избран одним из её руководителей.

Виктор Кузенков, Виктор Чернобровин и Владимир Дятлов. 70-е годы.

— Когда вы решили баллотироваться в депутаты Законодательного собрания, мало кто удивился. Но вот когда вы приняли предложение перейти на постоянную работу в небольшой чиновничий кабинет председателя комитета по экономике, многие развели руками. С чем было связано это решение?
— Я думаю, это идёт из студенчества. Когда видишь: что-то работает плохо — можно жаловаться, письма писать, а можно показать, что ты можешь сделать это лучше. До меня в течение полугода комитет по экономике вообще оставался без председателя. Структура практически не функционировала, и никто не знал, чем она занимается. Сегодня я без хвастовства могу сказать, что это подразделение, ставшее недавно министерством, одно из наиболее работоспособных в правительстве области.

— Предложение стать первым заместителем губернатора стало для вас неожиданностью?
— Честно говоря, не думал, что губернатор примет такое решение. Пётр Иванович намекнул, что хочет расширить круг моих обязанностей, но я не предполагал, что это произойдет в такой форме. А потом появилось удов­летворение от того, что мне доверяют, ведь доверие — самая высокая оценка. Сегодня мне поручено курировать направления, которыми раньше занимались три заместителя губернатора.

— В 1996 году у вас, как и у большинства руководителей крупных предприятий, наверняка присутствовала некая настороженность по поводу прихода к власти в областной администрации новой команды. Не секрет, что о Сумине говорили как о «красном» губернаторе. Насколько изменилась такая оценка сегодня?
— Опасения имелись у многих, в том числе и у меня. Петра Ивановича я практически не знал, других членов его команды — тоже. И, если честно, риторика, звучавшая во время выборов, не внушала особого доверия. Но уже первые шаги команды Петра Ивановича успокоили. Начались консультации, встречи с руководителями правительства. Тогда же пришло понимание того, что нужно активно участвовать в работе исполнительной власти. Ведь если сам не сделаешь всё возможное для улучшения ситуации, жаловаться будет не на кого.

— Сложно работать в команде Сумина?
— С Петром Ивановичем работать очень сложно. Во-первых, он очень требовательный человек, обладающий феноменальной памятью. Настолько требовательный, что с ним постоянно нужно держать ухо востро, ведь любой промах будет замечен. Другое дело, как он на него отреагирует. Сумин в этом смысле очень дипломатичен. Во-вторых, губернатор делегирует своим замам значительные полномочия, а это добавляет ответственности. И чем больше он доверяет, тем больше спрашивает. Плюс — его высокая работоспособность. Работать в губернаторском ритме довольно трудно. Но при всём при том я отдаю себе отчёт, что опыт работы в команде Сумина — мечта любого, кто хочет стать высококвалифицированным управленцем.

— Карьерные планы на будущее строите?
— Однозначно — нет. Я всегда живу сегодняшним днём — ни прошлым и ни будущим — только настоящим. На мой взгляд, бессмысленно витать в облаках, выстраивать планы типа: «куда можно было бы пойти?». Жизнь складывается так, что я всегда оказываюсь на острие проблемы, поэтому не ожидаю, что возникнут какие-то трудности в будущем. Я от работы никогда не бегал, и она всегда знает, где меня найти. (Смеётся).

— На сегодняшний день, вы — человек, который лучше всех знает экономику области, на вас замыкаются максимальные потоки информации. Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию по сравнению с 1996 годом? Есть ли какие-то существенные изменения?
— 1996-й год — один из пиковых периодов. Власть тогда дистанцировалась: экономика — сама по себе, государство — само по себе. Полное отсутствие государственной политики и управления экономикой. Абсолютно неправильная позиция. Сегодня мы целенаправленно идём к управляемой системе развития экономики как в области, так и в стране. И результаты социально-экономического развития региона показывают, что мы на правильном пути. Только так можно добиваться каких-то значимых результатов и для населения, и для власти, и для бизнеса. Когда государство бросает всё на самотёк, начинают действовать не рыночные, а бандитские законы.

— Ходят слухи, что у вас пора­зительные математические способности. Говорят, вы быстро жонглируете любыми цифрами в уме. Это действительно так?
— Не думаю, что в этом есть что-то феноменальное, но я на самом деле достаточно быстро считаю. Зачастую пытаюсь сразу же оценить экономическую целесообразность того или иного решения. Могу тут же, при всех, вслух сосчитать и сделать вывод — будем мы этим заниматься или нет. Для меня важно не просто сделать, а сделать с максимальным экономическим эффектом. Если мы тянем газопровод или строим мост, нужно решить поставленную задачу так, чтобы объект не стал «золотым», и деньги не были просто «закопаны в землю». Я уверен, что не нужно возводить мосты, по которым будет ходить одна корова, а газ нужно подавать только туда, где его использование экономически целесообразно.

 Владимир Дятлов с супругой Ниной встречают гостей. 2004 год.

— В своих интервью вы очень часто говорите о взяточничестве. А вам предлагали взятку?
— Конечно, предлагали. Первое время. Потом, когда поняли, что я не беру, перестали. Вообще, это ещё с комсомольских лет осталось, когда понял: если начнёшь брать, «сядешь» на взяточничество как на иглу. А я уважаю себя и уверен, что всегда смогу заработать, не унижаясь, не оставаясь у кого-то в долгу и не нарушая закон.

— Ну, сами-то, наверное, взятки давали? Тем же гаишникам?
— Никогда. Ни одному инспектору. Ни разу в жизни. Я, вообще, уверен, что проблема не только и не столько в тех, кто берёт, сколько в тех, кто даёт. Это ведь тоже уголовное преступ­ление.

— С учётом того, каким влиянием вы обладаете сейчас, часто ли обращаются за помощью друзья, и как вы на это реагируете?
— Обращаются не только друзья, но и старые знакомые, товарищи, с которыми я когда-то работал. Реагирую нормально, когда могу помочь — всегда помогаю, если это не переходит определённую грань, когда человек просто пытается паразитировать на дружбе или знакомстве. Если на самом деле чувствуешь, что кому-то нужна помощь, надо помогать, особенно в тяжёлых жизненных ситуациях. А если видишь, что, допустим, даже близкий друг пытается решить свой шкурный вопрос, рассуждая примерно так: «Пусть он позвонит и решит вопрос — ему же легко!». Вот такие просьбы я не люблю, и — отказываю.

— А дети, родственники, пытаются как-то использовать ваше влияние?
— Нет. (Смеётся). Они знают, что это бесполезно.

— Не чувствуете ли вы себя сейчас более одиноким, чем в юности?
— Нет. Я в этом смысле человек самодостаточный, и мне не нужно, чтобы вокруг меня постоянно кто-то крутился. Что касается оторванности от других людей, то этого чувства нет. Я считаю, что живу теми же проблемами и точно так же смотрю на мир, как и те люди, с которыми я знаком вот уже много лет.

— Вечеринки для друзей устраиваете?
— Постоянно. Мы с женой очень любим принимать гостей. И в этом плане наш дом пустым практически не бывает.

— Кстати, а как вы познакомились с Ниной Николаевной?
— Мы учились на одном курсе. Один мой «однокашник» познакомил нас на студенческом вечере в профилактории. Потом была пауза в отношениях. Но, видимо, так было предопределено судьбой… Однажды я встретил Нину на легкоатлетической эстафете и назначил свидание. Вот после этого мы уже начали встречаться.

— Чем занимается супруга первого заместителя губернатора?
— Нина достаточно долго не работала. Занималась воспитанием детей. И я ей очень благодарен за это, потому что сам физически никогда не мог уделять семье много времени. А когда дети выросли и выучились, она пошла работать в банк. Отвечала там за рекламу
и PR. Сейчас достаточно активно занимается гостиничным бизнесом.

— Как вы оцениваете её в роли бизнес-леди?
— Нина очень ответственный и исполнительный человек. Иногда, правда, мне с моей мужской точки зрения кажется, что она действует слишком медленно, но при всём при этом нужно отдать ей должное — всегда добивается результата. Так что в последнее время я вижу у неё определённый, достаточно эффективный управленческий стиль.

— Дети вас радуют своими достижениями?
— Боюсь сглазить. Мои дети, к счастью, не относятся к категории «золотой молодёжи». Это нормальные, абсолютно адекватные молодые люди, которые понимают, что в жизни они должны всего добиваться своим трудом. Сегодня они, к тому же, достаточно взрослые и самостоятельные. Мне остаётся только надеяться, что у них в жизни всё получится.


Pin It on Pinterest

Share This