+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Татьяна Предеина

На сцене и за кулисами

ЯВЛЕНИЯ: Портрет

Текст: Светлана Симакова
Фото: Андрея Голубева, Александра Соколова, из архива Татьяны Предеиной и Большого театра.

Билеты на спектакли с её участием, на фестивали «Татьяна Предеина приглашает…» раскупаются молниеносно. Так было и на этот раз, когда Татьяна Предеина танцевала партию Иды Рубинштейн в одноимённом современном балете. Зал был полон людей и цветов. Настроение чуда, сюрприза, счастья царило в театре. Почему она так давно не выходила на домашнюю сцену? Где танцевала, чем жила? Обо всём этом известная русская балерина рассказала журналу «Миссия».

-Татьяна, каково это — танцевать не Одетту, не Джульетту, а некогда жившую, любившую, танцевавшую на парижской сцене женщину Иду Рубинштейн?
-Я счастлива, что выпала удача её станцевать, и очень благодарна художественному руководителю челябинского балета Юрию Клевцову, который предложил мне исполнить эту партию. Балет «Ида» — это не биография актрисы, это во многом фантазия петербургского хореографа Надежды Калининой, хотя реальные фигуры из окружения Иды Рубинштейн там явно просматриваются. Но я стремилась прочесть об этой женщине всё, что доступно сегодня, чтобы понять её характер, образ мыслей. Понять и переплавить всё это в танец. Не берусь утверждать, что мне это удалось до конца. Во многом Ида Рубинштейн осталась для меня загадкой. Вероятно, в другом исполнении эта героиня получится иной.

-Существует множество мифов об Иде Рубинштейн как о женщине, которая любила эпатировать, изумлять, стремиться к невозможному.
-На мой взгляд, это была женщина с тонкой психикой, артистичная и смелая. Она всегда стремилась к красоте и внутренней, и внешней. Это позволяло ей выражать на сцене саму суть красоты танца. Современники Иды Рубинштейн говорили, что у неё особая пластика. Вероятно, так оно и было. Она ведь не была профессиональной танцовщицей, у неё не было специального хореографического образования, но она выступала на одной сцене с Михаилом Фокиным, Анной Павловой, Вацлавом Нижинским. И зритель её боготворил, и художники хотели её рисовать и создавать для неё костюмы, и композиторы писали для неё музыку, и хореографы ставили для неё танцы, используя её особенные природные данные.

-Вы нашли что-то общее между Татьяной Предеиной и Идой Рубинштейн?
-Это огромная любовь к танцу. Я бы даже сказала, нас сближает одержимость профессией. Ида Рубинштейн находила в танце особую гармонию, она глубоко чувствовала саму суть движения, сцена приносила ей невероятное счастье.
-«Любовь и страсть Иды Рубинштейн» —современный балет, построенный на сложнейших поддержках, на совершенно иной пластике, отличной от классики Петипа. Современную хореографию танцевать сложнее?
В современной пластике задействована группа мышц, которая в классике как будто бы отсутствует. Это чувствуешь после репетиции — вдруг заболели мышцы, о которых ты ранее даже не подозревал, что они существуют. Конечно, современная хореография даётся труднее, хотя бы потому, что в ней отсутствует привычная логика классики. Но всё преодолимо, всё приобретается в процессе работы.

-В «Болеро», которым завершается спектакль, вы были не просто прекрасны, это был настоящий триумф балерины!
-С этой ключевой сцены победы и торжества танца начались мои репетиции. Это один из самых завораживающих и трудных моментов в спектакле «Ида». Сложность состоит в том, что насыщенный хореографический текст со множеством нюансов ограничен пространством стола, на котором Ида Рубинштейн исполняет свой магический танец.

-Как проходили репетиции «Болеро»?
-Непосредственно на столе репетиций было всего две. Но с самого начала мы имитировали пространство стола — рисовали круг на полу, в границах которого я танцевала. Признаюсь, в первый момент, когда я вошла в этот меловой круг, мне показалось, что моё тело сковано, двигаться не могу. Как будто текста не знаешь, хотя станцевал это уже не один раз. И я очень благодарна педагогам Андрею Булдакову и Наталье Выскубенко, которые работали со мной над «Идой», помогали мне. А также признательна своим партнёрам — ведущим солистам театра Михаилу Филатову, Алексею Сафронову и Александру Цвариани, которые в прямом смысле слова носили меня на руках.

-Что чувствовали, когда поднялись на этот круглый подиум во время спектакля?
-Помните, как было страшно, когда в детстве тебя ставят на табурет и просят прочесть стихотворение (смеётся). А тут нужно танцевать. Причём хореография Юрия Выскубенко, сочинившего «Болеро» для этого спектакля, очень непростая. Он сделал это так изобретательно, освоив всё небольшое пространство стола, придумал столько нюансов, каждый из которых очень важен. Всё это нужно было сделать безукоризненно.

-А из зрительного зала казалось, что актриса всё это проделывает легко и непринуждённо.
-Если публика не замечает труда артиста — это самое убедительное доказательство мастерства.

-Долгая сценическая жизнь балерины — явление не массовое. Что здесь главное — та самая одержимость профессией?
-Ежедневный тяжёлый физический труд. И любовь к балету, конечно же. Балет — моя жизнь. Поэтому каждый день надо вставать к станку и заниматься. Наша профессия требует строгой дисциплины. Час в классе ежедневно, а потом репетиции. Бывает и по пять часов кряду. Плюс, независимо от этого, каждый день я делаю гимнастику, которую называю зарядкой. Главное, чтобы батарея отопления была рядом, за нее очень удобно цепляться ногами — это мой любимый тренажёр.

-Вас не пугает возраст?
-На сцену же без паспорта выходишь (смеётся). Разве кто-то догадался, что Иду я станцевала без сценических репетиций? И что оркестровых репетиций тоже не было? Я никогда не позволяю себе говорить, что не могу, не хочу, что устала. Юность в балете — не синоним мастерства. Самое главное для артиста —  всегда быть в форме. Кстати,  расскажу такой случай. Поехала я в Пермь по своим делам. Конечно же, зашла в театр, там шла подготовка к Вечеру памяти директора Пермского театра Михаила Арнопольского. Режиссером и ведущим вечера был Владимир Васильев. Увидев меня, он вдруг сказал: «Вот и Лебедь!». А у меня с собой даже пуантов не было. Тут же нашли все необходимое — костюм, пуанты, перья. И я вышла на сцену. Причем впервые я исполняла «Лебедя» под фортепиано и вокал.

-На премьере «Иды» был аншлаг. Челябинцы давно не видели вас на родной сцене, соскучились. Почему вы не танцевали в этом сезоне в других спектаклях театра?
-Так получилось. Зато танцевала в Перми, в Москве, в Берлине, в других городах России. Была приглашена в Париж на мастер-классы в школу Русского балета и на концерты.

-А в самом начале 2019 года танцевали на исторической сцене Большого театра?
-Владимир Васильев пригласил меня принять участие в вечере, посвящённом 80‑летию со дня рождения Екатерины Максимовой, который состоялся 1 февраля. Я танцевала «Вальс-фантазию» на музыку Глинки в хореографии Владимира Васильева. А с народным артистом России Дмитрием Гудановым мы исполнили номер-посвящение  Екатерине Максимовой «Леда и Лебедь» на музыку Дебюсси. Постановка Гуданова.  Конечно, это мечта, это огромная честь танцевать на великой сцене Большого театра. Восторг необыкновенный. Не каждый день выпадает такое счастье. Мы много репетировали с Владимиром Васильевым. Каждый раз для меня это и радость, и польза невероятная. Все это незабываемо. Встреч было много, на вечер в Большом театре собрались почти все ученики Екатерины Сергеевны. Нас прекрасно  принимали, было много цветов и оваций.

-Балет «Анюта», подаренный Челябинску Васильевым и Максимовой, — настоящее чудо. Наверное, это самый любимый ваш спектакль?
-Очень люблю этот спектакль. И всегда помню премьеру, перед которой Екатерина Сергеевна прилетела в Челябинск, чтобы провести последние репетиции и поддержать меня. А Владимир Викторович тогда вышел на нашу сцену в роли отца Анюты. Сделал это, несмотря на свою занятость, ведь в то время он был директором Большого театра. Роль Модеста Алексеевича исполнял солист Большого театра Александр Петухов. Для меня это было счастье, для города — сенсация.

-Чувство благодарности в артистической среде встречаешь крайне редко.
-Благодарность для меня не просто вежливость, а искреннее чувство, которое идет от сердца. Мое сердце переполняет безмерная любовь и безграничная благодарность Екатерине Сергеевне, которая подарила мне часть своей души. Бесконечно благодарю Бога за самую главную встречу в моей жизни.

-Во многом благодаря вам в Челябинске возобновился фестиваль «В честь Екатерины Максимовой.
-Сейчас во многих театрах страны есть балетные фестивали: в честь Рудольфа Нуреева, Галины Улановой, Аллы Шелест… Но наш фестиваль «В честь Екатерины Максимовой» я считаю особенным, потому что Екатерина Сергеевна была его непосредственным участником и  на каждый фестиваль привозила своих учеников.
Теперь фестиваль «В честь Екатерины Максимовой»  стал ежегодным и получил статус международного.

-В этом году фестиваль «В честь Екатерины Максимовой» состоится?
-В этом году XI фестиваль балета состоится в июне.

-Вышла в свет энциклопедия творческой личности, посвященная этой великой балерине. Идея ведь принадлежала вам?
-Мысль о создании энциклопедии родилась в процессе подготовки к VI фестивалю «В честь Екатерины Максимовой». Идея понравилась Владимиру  Васильеву и автору книги Елене Фетисовой, которая много лет собирала материалы о творчестве Екатерины Максимовой. Благодаря челябинскому издательству «Автограф» книга вышла в свет. Презентация книги проходила в Большом театре. Было очень много гостей.

-Когда готовитесь к фестивалю «Татьяна Предеина приглашает…», вы сама себе педагог-репетитор?
-Нет, сейчас мой репетитор Наталья Выскубенко. В нашей профессии без педагога-репетитора невозможно. Со стороны ошибки видны лучше, а их в процессе подготовки бывает много. Ты же не можешь постоянно наблюдать себя в зеркале. В балете это считается грубой ошибкой.  Педагог в нашей профессии очень важен. Независимо от того, начинающий ты артист или мастер.

-Кто из ваших педагогов впервые сказал, что вы очень красивая балерина?
-Однажды во время урока мой педагог в Пермском хореографическом училище Людмила Павловна Сахарова вдруг сказала: «Предеина может просто выйти на сцену и стоять, это уже красиво». Мне, конечно же, было приятно такое услышать. Но та же Людмила Павловна требовала не только безупречного технического исполнения отдельного па, но и обязательно его артистической подачи. «Балет — это не цирк и не спорт, в искусстве важны и форма, и содержание», — любила она повторять.

-Красота. Именно за этим идёт зритель на балетные спектакли. Когда к вам пришло ощущение красоты?
-Отчётливо помню один эпизод из детства: я включила телевизор и увидела балет. Танцевала Екатерина Максимова. Эта её красота в каждом движении, её улыбка меня поразили. Именно тогда я поняла, что хочу танцевать. Впечатление было настолько сильным, что определило мою дальнейшую судьбу. А потом я собирала всё, что имело отношение к балету: фотографии, вырезки из журналов, книги. Текстов не читала, мне было это недоступно тогда, главным для меня были фотографии и рисунки из балетной жизни.

-Музыка — неизменная составляющая красоты балетных спектаклей. Какую музыку любите вы, что слушаете дома, например?
-В последнее время была погружена в музыку Дебюсси, потому что готовился номер. Чтобы партия в балете или балетный номер получились, музыку надо знать идеально. Пока эта музыка не начнёт звучать внутри меня, движения не запоминаются. Вот такой парадокс. Мои великие педагоги учили меня танцевать музыку! Это высший пилотаж. А не под музыку танцевать. И своих учеников я этому учу.

-Как чувствуете себя в роли педагога-репетитора?
Я рада, что мои ученики за это время добились определенных успехов, стали лауреатами конкурсов, удачно ввелись в спектакли. И я чувствую, что увлеклась этим процессом. Характер у меня такой, стараюсь все делать хорошо или очень хорошо. Хочется передать ученикам все то, что сама умею, чему научила меня  Екатерина Сергеевна Максимова. Ее напутствием мне были слова: «Нужно держаться и танцевать, отдавать все, что имеешь».

Pin It on Pinterest

Share This