+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Владимир Караковский

Учитель милостью Божьей

СЕМЬЯ: чтобы помнили

текст: Надежда Капитонова
фото: предоставлено музеем школы № 1

…Две второклассницы стояли на улице и пересчитывали мелочь. Копейка, ещё двушка, ещё двушка. «Не хватает у нас пять копеек на два билета на троллейбус, — говорила одна другой. — Посмотри в кармане?». Мимо девчушек проходил директор школы. Услышал их разговор, достал пятачок и протянул: «Держите». Это Владимир Абрамович Караковский. «Он разговаривал с детьми, как со взрослыми. Серьёзно, спокойно и уважительно. Даже малыши чувствовали себя большими», — так сказала о легендарном директоре выпускница школы № 1 Ольга Палей, которая была участницей этой истории.

Челябинцы помнят директора славной школы № 1 им. Энгельса. И хотя последние годы Владимир Абрамович работал директором школы в Москве, всегда считал Челябинск своим родным городом.

Удивительна его судьба. Родился он в Свердловске в 1932 году. С малых лет в Челябинске. Родители — учителя. В 1937-м отца — Абрама Залмановича Караковского — первого директора школы № 37, заведующего областного отдела народного образования, арестовали. В тюрьму попала и мать — Роза Петровна. Отца расстреляли, обвинив в покушении на Сталина. Пятилетнего Володю увезли в сибирский детский дом. К счастью, маму выпустили. Она нашла Володю, лечила от нервного потрясения, посвятила себя его воспитанию.

Только взрослым после смерти мамы он узнал, что, оказывается, Караковские — его приёмные родители. Что его родная мама умерла при родах, завещала мальчика подруге и её мужу — Караковским. Они дали мальчику фамилию, имя и национальность. Владимир Абрамович вспоминал, что когда его позже выдвигали на звание заслуженного учителя, сказали в открытую: «Ведь ты по рождению русский. Не пиши в графе «национальность», что еврей». Он тогда возмутился. Догадывался, какие муки приняли его приёмные родители на допросах, может быть, спасая сына. Не принял он позже и предложение родного отца — журналиста Александра Волгина — вернуть ему фамилию и отчество. Не изменил своей приёмной семье. Не менял убеждений.

Детство его совпало с войной. Челябинск наполнился эвакуированными. В их маленькую комнату поселили женщину из Ленинграда. Володя уступил ей свой старенький диванчик, а сам спал на столе. Владимир Абрамович вспоминал, что они учились тогда в четыре смены и через день. Родители заняты на работе. Ребята не болтались без дела, организовали Тимуровскую команду. Караковский гордился тем, что его тогда избрали Тимуром. Помогали взрослым, ходили выступать перед ранеными в госпиталях. Помнит запах лекарств и гноя, рассказывал, что до конца жизни запомнил глаза умирающего солдата.

Для Караковского мама — учительница русского языка и литературы — была идеалом. Он пошёл по её стопам. Пытался поступить в Уральский университет в Свердловске, не приняли как сына врага народа. Не принимали и в наш пединститут. Мама уговорила приёмную комиссию: «Примите моего мальчика. Не пожалеете». Не пожалели. Закончил с красным дипломом, а потом и вовсе он стал почётным доктором педагогических наук ЧГПУ.

После института с 1953 года преподавал в школе, где учился сам и работала мама. Был учителем, а потом завучем в школе № 109. Вот с этого времени и началась наша долгая и верная дружба — дружба семьями. С этого момента я буду иногда называть Караковского просто Володей.

Так случилось, что его дом на улице Коммуны оказался рядом с областной детской библиотекой имени Маяковского, директором которой я была в те годы. Володя очень любил Маяковского и часто заходил в библиотеку спросить, не пришло ли чего-нибудь новенького о Маяковском. А у нас библиотека имени Маяковского! В 1963 году Володя стал директором школы № 1. Школа была особенной. Не зря её стали называть школой Караковского. В ней не только учили, но и воспитывали. Это было главным делом Володи. Часто цитировал Менделеева: «Знания без воспитания — меч в руках сумасшедшего». В основе принципов его педагогики общечеловеческие ценности: отечество, семья, труд, культура… Не случайно в школе был принят «Кодекс чести», главный принцип которого — «Живи так, чтобы людям рядом с тобой было хорошо».

Дамир Тимерханов, нынешний директор первой школы, говорит об этом так:

— Принцип Школы Караковского? Дети — это не дети, это люди. Школа — это не подготовка к жизни, а сама жизнь и есть. Я всегда ориентируюсь на эти принципы, хотя следовать им порой бывает непросто. Я могу обижаться на детей, как на взрослых. И уважаю детей, как взрослых. И люблю детей, как взрослых.

Караковский — один из авторов Педагогики сотрудничества. Школа, где единый коллектив учителей и учащихся. В школе были прекрасные традиции: «Праздник Чести школы», знаменитые Коммунарские сборы — трое суток интересной, умной, трудной и весёлой жизни. Песни до потери голоса. Был и Праздник песни (Володя любил петь). Всё это рождалось в эпоху оттепели. А Володя был романтиком. А какие были выпускные вечера! Каждому выпускнику он находил особые слова.

В 1970 году ученики, родители, учителя установили у школы монумент челябинскому «Алёше» (автор — скульптор В. Ю. Бокарев). Имена всех погибших выпускников высечены на плитах. На земле в бетоне — следы солдатских сапог. Так у школы появилась ещё одна традиция — отмечать 19 сентября День памяти погибших учеников. И сегодня в школе Караковского живы традиции, начатые им.

Караковский был рождён для детей и школы. Его уроки были прекрасны, на них с удовольствием ходили не только дети, но и учителя, и родители. Володю отличала непоказная любовь к детям, и ученики в нём души не чаяли. Однажды, вспоминает моя дочь, она сидела в кабинете зубного врача и страшно вопила, потому что доктор готовился вырвать ей зуб. Было так страшно, что она плакала во весь голос. Мимо кабинета проходил директор, зашёл на её крик. Он понял, чем напуган ребёнок, встал рядом и держал её за руку, пока всё не закончилось. Детский плач он слышать не мог. Девочка затихла, успокоилась, зуб благополучно удалили.

Первоклассник в перемену мог с лёту воткнуться головой в мягкий живот идущего навстречу директора и не получить никакой взбучки. Директор только потреплет за вихры или скажет что- нибудь смешное. Одна высокая комиссия в школе упрекнула Володю, что «микробы» (так называли в школе маленьких) очень кричат, когда бегают на переменах. Он им ответил: «А вы попробуйте бегать и не кричать!».

В него влюблялись не только дети, а все, кто с ним знакомился. Красивый, умный, талантливый и весёлый человек. У него было особое обаяние, от него шёл какой-то тёплый свет. К сожалению, у Володи были завистники и враги. Его не жаловало руководство. Бывали анонимки, ночные звонки с угрозами. Когда он вернулся из первой в жизни заграничной поездки, родители попросили рассказать свои впечатления. Человек открытый и искренний, Караковский рассказывал обо всём, что его удивило и восхитило: и об архитектурных красотах, и о чистоте на улицах, и о разнообразии товаров в магазинах. После этой встречи в обком партии пришла анонимка: Караковский восхваляет западный образ жизни, пропагандирует капиталистические ценности. Директора вызвали на ковёр и очень сурово с ним разговаривали: где ваш патриотизм? как вы можете восхищаться нашими врагами? Как можно доверять вам воспитывать молодое поколение? Такую дали взбучку, Володя вышел весь белый. И рассказывал потом нам, в кругу друзей: «Я не понимаю, за что меня казнили? Я только честно рассказал о том, что видел».

К счастью, его не лишили работы, ограничились этой воспитательной беседой.

В 1977–м Володю пригласили на работу в Москву. Он мог выбрать школу в Звёздном городке, в центре столицы, а выбрал школу в спальном районе, в Кузьминках. Школа № 825. И там не всё было просто и гладко. И там он боролся за место воспитания в школе, против формализма, безграмотности в образовании. Заставил поверить в Педагогику сотрудничества. Он был неумолим в своей правде: к ребёнку надо относиться с тем же уважением, что ко взрослому, только так формируется личность. Он победил, школа стала известной. Учителя из разных стран и всей нашей страны ехали к Караковскому за опытом, и сам Володя ездил в Европу, в Китай, в разные города страны. Писал статьи, книги. В 825‑й школе были педагогические классы. Из неё вышли сотни молодых учителей. В очередной приезд в Москву я спросила Володю, как он понимает принцип шестого рукопожатия. Он посмеялся: какое шестое, если только накануне он пожимал руку Горбачёву. А за свою жизнь в Москве он жал руки трём президентам! Он был очень известен, выступал в Останкино, во Дворце съездов.

Прошли годы, сказывался возраст, болезни. Володя мог бы сидеть в тиши кабинета и писать книги. Но не умел жить без школы, учеников. Уже не директор, он каждое утро у входа в школу встречал учеников.

У Володи хорошая семья. Жена — Инна Алексеевна — преподаватель математики — ангел — хранитель семьи. Сын Володя — по образованию историк, работал в комиссии по делам несовершеннолетних. Полковник полиции в отставке. Два внука и внучка, восемь правнуков.

В 2006 году Володя — единственный учитель среди героев, чемпионов и артистов — получал в Челябинске Народную премию «Светлое прошлое». После многих лет встретился на празднике с другом детства Леонидом Зальцманом, который получал награду за отца. Бывшие его выпускники, вручая ему «Кентавра», закончили свою речь словами: «За детство счастливое наше спасибо, родной Караковский!». Представляю, сколько выпускников в Челябинске и в Москве могли бы сказать те же слова.

Pin It on Pinterest

Share This