«Я очень люблю Челябинск! Я настаиваю, чтобы именно с этого начиналось мое интервью. Я люблю Челябинск. Теперь можете задавать мне вопросы…»
Ему 70, он много путешествует и обожает джаз, его имя знакомо всему светскому Екатеринбургу, а сам он называет себя модником и денди. Завершив карьеру в должности заместителя генерального директора Уральского оптико-волоконного завода, сейчас он получает настоящее удовольствие от жизни и учится наполнять эмоциями каждую минуту своего времени. Знакомьтесь – Вениамин Элинсон.
Вы давно были в Челябинске?
Мне кажется, лет 10 назад. Меня туда безумно тянет, с этим городом у меня связано очень много воспоминаний юности.
Вы ведь учились у нас, тогда это был ЧПИ.
Да! В Челябинск я приехал в 61-ом году, у меня там жил дядя – преподаватель математики в ЧГПИ. Он уехал куда-то в командировку, а меня оставил у себя квартире..
Окунулись в радости студенческой жизни?
Да я даже еще студентом не был – в этом весь сыр-бор! Вместо того чтобы тщательно готовиться… другими словами «пустили дуньку в европу» – девочки, бутылочки. Естественно, следы своего веселья скрыть не смог. Что тут было?! Приехал папа. Учитывая, что я большой любитель ненормативной лексики – сказать, что он меня побил, это еще очень мягко. Я запомнил на всю жизнь.
В институт поступили?
На приборостроительный. Параллельно работали на радиозаводе «Полет». Кстати, он еще есть?
Конечно.
Я тогда был худенький, кудрявый.
В общежитии жили?
Да, играли по вечерам в преферанс. И с преподавателями даже. Было забавно – приходишь на зачет, а он еще не рассчитался.
Оценками рассчитывались?
Ну, этого я не могу сказать (смеется).
Подождите, у вас специальность техническая, но я знаю, что вы имели прямое отношение к появлению театра «Манекен»?
Это все от наших с товарищами неугомонных натур. Я даже выступал на эстраде, конферансье был. Как-то раз мы собрались и придумали эстрадную студенческую программу. Был просто фурор. Ректор ЧПИ пальто порвал, чтобы попасть туда.
Слава голову не вскружила?
Да мы тогда не думали об этом, был просто кураж. Представь, в подсобке под сценой сидят три человека Гена Зайцев, я и Боря Морозов. Борис Морозов сегодня является главным режиссером Театра Советской Армии в Москве.
Почему не остались в Челябинске после института?
Так меня не же спрашивали – по распределению на УОМЗ. Начал простым разработчиком, потом достаточно быстро поднялся по должности до начальника лаборатории, начальника отдела. При мне отдел из трех человек расширился до ста. Я из породы победителей – мне всегда нужно чего-то добиваться. На пенсию провожали уже заместителем генерального директора.
И со званием «Почетный работник УОМЗ».
Не только — еще с медалью за трудовую доблесть, за участие в разработке МиГ-29, за заслуги перед Отечеством, за «Черную акулу». Я только сейчас понимаю – наверное, я это действительно заслужил.
Вам не скучно на пенсии?
Первые несколько месяцев я переживал очень тяжело, а потом осознал какие-то вещи, ощутил вкус свободы. Когда человек может распоряжаться своим временем – это такой кайф. И запомните – Элинсон не нуждается в сочувствии!
О вас до сих пор ходят легенды как о профессиональном переговорщике.
Я могу уговорить купить человека то, что ему даром не нужно, на тех условиях, о которых он даже и не думал. Каждая деловая встреча была по сути спектаклем. Главное, почувствовать психологию покупателя. Например, я начинаю с 980 тысяч долларов, хотя мой предел – 500. Покупатель не менее умен и называет свою цену – 400 тысяч. Определили исходные точки. Я – только ради вас – 950, он – 450, какие у вас часы классные, ботиночки шикарные, только ради вас – 750. Он – 550. Не хочется мне с вами ссориться, предлагаю компромисс – 750+550=1300, делим пополам – по 650. Ударили по рукам! Есть такое понятие – техническое хамство. Когда ты настолько знаешь свой предмет, что на любых переговорах ты на коне. А потом в газете «The Guardian» выходит заметка – на Урале будьте осторожны с Элинсоном, он вас накормит и добьется своих целей.
Ловко. С сотрудниками делились секретами?
У меня свой принцип – элинсоновский. Очень простой – бросить новичка в воду. Допустим, определяю срок три месяца. Но в этот период можно заходить ко мне в кабинет в любое время, задавать любые, даже самые глупые вопросы. Все, кто у меня работал, получили больше, чем просто опыт, они школу жизни закончили. Даже те, кто давно ушел, вспоминают. Министр Свердловской области звонит и до сих пор говорит мне – шеф. Это ведь что-то да значит.
А есть еще элинсоновские принципы?
И не один! Например, не важно, чем ты занимаешься – голова должна работать всегда. Или – настоящий маркетолог должен до блеска полировать дверные ручки у потребителей. Однажды услышал это и принял себе на вооружение. Ты только вдумайся, как точно.
Но это все касается работы – а элинсоновский принцип жизни?
Он, пожалуй, один – цельный конечный продукт. Но это рабочее понятие. Другими словами – то, ради чего ты живешь.
Ради чего вы живете сейчас?
У меня сейчас жизнь по-настоящему наполнена. Единственное, о чем я жалею, что жить ради себя, а не ради работы я начал в таком возрасте. Но с другой стороны, я как пацан. Мне 70 лет, а я никак не угомонюсь. Мне все интересно.
И у вас сейчас много свободного времени.
Все время – мое. Я бываю за границей, встречаюсь там с друзьями, мы с моей женой Генриеттой отдыхаем вместе.
Жену стихами покоряли?
Не покорял – восхищался. Когда приехал в Екатеринбург, познакомился с ней и в первый же день пришел к ней в гости. И все – остался у нее на всю жизнь.
Слушаете ее советы?
Мы вместе 46 лет – это о чем-то говорит.
Вы много где были, а куда бы еще хотели полететь?
В Австралию, посмотреть на кенгуру. Но для супруги это слишком долгий перелет.
А вы легко переносите?
Когда я подъезжаю к Кольцово, у меня, знаешь, такой внутри – оргазм. Я очень люблю летать, люблю летать далеко. И с самолетами связана вся моя жизнь. Только за время работы я объехал более 50 стран, во многих был 20-30 раз. Лондон люблю очень, но на первом месте у меня Куала-Лумпур.
Почему?
Там нет пьяных, там просторно, в метро там практически санитарная стерильность. Какой-то особенный город.
Вы одеты с иголочки – за границей одеваетесь?
Должен признаться – я шмоточник (смеется). И в моем гардеробе только брендовые вещи. Вот на мне сейчас вещи из коллекции Dolce&Gabbana этого года. Джемпер, штаны, а видишь, какие туфли.
Да вы – модник.
Я всегда стремился к свободе и не терпел мышиного однообразия. Нравится одежда Zegna, Brioni, Canali. Я из тех людей, кто любит жизнь во всех ее проявлениях, но честно скажу, я больше всего люблю две вещи: «одеться» и гаджеты.
За компьютером проводите много времени?
Да, и с удовольствием. И я «яблочник», яблочный человек – я просто фанат Apple. Кстати, я ведь тут книгу написал.
О себе?
На заводе мне подарили настоящую книгу, в очень красивом переплете, есть титульный лист, а дальше просто пустые разлинованные страницы. И я как-то летом на даче… Я же написал как Пушкин, рукописно (смеется). Сейчас отдал в издательство, журналисты обработают.
Вениамин Соломонович, а где любите бывать в Екатеринбурге?
Мы с супругой очень любим где-то бывать, нас приглашают на различные вечеринки. Очень нравится бывать в гостях у знаменитого дизайнера Натальи Соломеиной, в «Sky cafe» она устраивает такие закрытые клубные тематические чаепития, на которых мы всегда что-то обсуждаем. Я вообще за то, чтобы создавать подобные клубные вещи, куда бы входили люди по интересам и по мозгам. Потом – у меня великолепная дача с огромной беседкой, люблю собирать там друзей. Есть пара джаз-кафе, куда хожу с удовольствием. Я ведь обожаю джаз – это энергия в чистом виде. Кстати, наш очень известный фотограф и мой приятель Дима Лошагин устраивает у себя тематические джазовые вечеринки, туда ходит вся элита города. Может, меньше чем надо я хожу в традиционные театры, но я люблю какие-то особенные настроенческие штуки. Вот на юбилей «Манекена» в следующем году я бы приехал.
Вы непременно должны это сделать!
Я очень ценю свою свободу – она для меня сейчас как клубника со сметаной и сахаром. Ценю, что могу быть – где хочу, поехать – куда хочу и отдохнуть – когда хочу. Так что, обязательно, Челябинск для меня особенный город.
