В декабре 2014 года знаменитый трубач, народный артист России Игорь Бурко отметит сразу три юбилея. Бессменному лидеру известного челябинского джазового ансамбля «Уральский диксиленд» исполняется 70 лет, 55 из которых отдано творческой деятельности, а возглавляемый им коллектив отметит 45-летие. За плечами – целая жизнь в стиле джаз, наполненная вдохновением, творческим азартом, встречами, яркими воспоминаниями. Но об этом рассказывает сам Игорь Владимирович…
Игорь Владимирович, говорят, что человеку столько лет, на сколько он себя ощущает – сколько вам внутри?
Лет 120, наверное (смеется). Всегда по-разному, иногда утром встанешь, посмотришь в зеркало и думаешь – а ты еще ничего! А порой просто сил нет. Я сейчас уже сбавил нагрузку с выступлениями, потому что очень тяжело физически. 70 лет – это все-таки срок, но годы чувствуются телом, а душа-то молодая. Артисты не стареют душой.
Вы когда-нибудь считали, сколько музыкантов прошло через «Диксиленд»?
Даже не возьмусь считать точно – за 45 лет их были сотни. Мы много работали, гастролировали, исколесили всю страну – Казахстан, Среднюю Азию, Дальний Восток, Сахалин, Камчатку, Северный Кавказ. 11 лет практически жили за границей, в Голландии, работали на джазовых фестивалях. Представьте, три месяца там и месяц-полтора дома, а тут у многих семьи. Кто-то не выдерживал, уходил.
У вас не возникало желания остаться за границей?
Мне предлагали! Я тогда ответил по-простому, что об этом думаю (смеется). Наверное, наши русские души тяжело понять, по крайней мере, им. Они такие щепетильные в любом вопросе, педантичные, каждую копейку считают, а у нас душа широкая. Они, кстати, любили к нам в гости захаживать, у нас стол всегда ломился. Мы даже возили в Голландию из Челябинска ариантовскую колбасу, она очень вкусная.
То есть все, что нужно артисту – вы получали здесь?
Честно скажу, бывало всякое. Были лучше дела, были хуже. Я знаю, каково это – когда долго нигде не светишься, и знаю, что такое, когда ты на коне. Но у нас город был всегда как-то особенно музыкальный. Помню, как в стране проходил фестиваль «80 лет российскому джазу», а в Челябинске в это же время джазу исполнилось 70 лет. У нас и сейчас на концертах процентов семьдесят молодежи! Я такого не видел больше нигде в мире.
Разве в этом нет противоречия, ведь у Челябинска слава промышленного сурового города?
Да вы что, это самый что ни на есть музыкальный город! Нас называли одной из джазовых столиц России. А сколько от нас разъехалось музыкантов по всему миру. Раньше во всех ресторанах города, в каждом кафе играли живые оркестры. В кинотеатре перед сеансами в фойе тоже звучала живая музыка, причем исполняли ее не один-два музыканта, а 15-16 человек. И люди приходили послушать живую музыку со всего города, вы попробуйте вечером попасть в ресторан – очередь на улице стояла!
Вы скучаете по тем временам?
Да! Да… Я не могу никак привыкнуть к тому, что происходит сейчас вокруг. Как бы там ни было, но тогда была стабильность. После перестройки эта система разрушилась. Был такой случай, несколько лет назад, когда мы еще были муниципальным коллективом. Отыграли шикарнейший юбилейный концерт, а наутро мне звонят из управления культуры, приглашают подписаться в каком-то приказе. А там дословно – «ликвидировать «Уральский диксиленд». Я говорю – ну вы бы еще автоматчиков сразу пригласили и расстреляли меня. Это я запомнил на всю жизнь. Пошел напрямую к Петру Ивановичу Сумину, и мы официально перешли в филармонию.
Сколько еще было таких переломных моментов?
Да вся жизнь из них состоит. Тем более, когда ты постоянно на сцене, никогда не знаешь, что тебя ждет. На сцене я даже инфаркт перенес, узнал об этом случайно, спустя года полтора только.
В какой момент жизни почувствовали, что вот она – слава?
Да какая слава!? (смеется)
Что, и звездной болезни не было?
Никогда в жизни! Я не был ни «народным», ни «заслуженным», да и не думал никогда об этом, да, меня знали очень многие музыканты, но и я сам работал с шикарными музыкантами, известными на весь мир. Например, был такой певец Батыр Закиров, родом из Узбекистана, по популярности в начале 60-ых он был на уровне Муслима Магомаева. Вот это звезда!
Какая музыка играла у вас дома в детстве?
Разная, не могу сказать, что я слушал что-то одно. Я не сразу определился, что мне по душе, и начал играть джаз. Еще в школе я был главным горнистом пионерского лагеря, а потом меня «посадили на трубу». Я учился у Виктора Зиновьевича Коробейникова, который играл в то время в оркестре кинотеатра «Кировец». Помню, я туда бегал не кино смотреть, а слушать джаз-оркестр. Мама играла на аккордеоне, дед хорошо играл на губной гармошке. В пятнадцать лет я отправился прослушиваться в Кустанайскую филармонию. В 16 лет я уже работал в Филармонии. Непросто было. Помните эти лозунги «Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь», «От саксофона до ножа – один шаг».
Такие лозунги помнит мой папа, не я. Странно, что из музыки сделали что-то социальное, политическое.
Да это дурость какая-то была! У нас просто было неправильное понимание всего этого. Понимаете, музыка, музыканты – они никому не должны подчиняться, ни властям, ни моде, никому. Что и как играет музыкант, куда его потянуло в мелодии, значит, так и должно быть. Нельзя музыку вплетать в политику.
В разные времена говорили, что джаз – это музыка для бедных, потом, что это музыка для богатых, потом что джаз это музыка умных. А сейчас джаз – это музыка для кого?
Это музыка для всех, пусть даже каждый ее понимает по-своему. И что самое главное – сейчас ведь мало такой музыки, музыки с хорошей мелодией, с хорошим текстом, с хорошим исполнением. Я не назову сейчас ни одной песни современного шоу-бизнеса, чтобы она ласкала слух.
Как будете праздновать важные для вас даты – ваш личный юбилей и юбилей Диксиленда?
21 декабря будет большой юбилейный концерт, куда приедут наши друзья – Анатолий Кролл, Давид Голощекин, это мои близкие друзья. Приедет коллектив-побратим из Москвы «Moscow Ragtime Band». Конечно, и мы подготовили программу. Думаю, что концерт будет просто чудо.
Игорь Владимирович, что вы слушаете, когда остаетесь один?
Вы имеете в виду какую музыку? Я ничего не включаю. Я слушаю мир и тишину.
