Николай Такшеев
У Николая Такшеева одна запись в трудовой книжке и единственное место работы за всю жизнь – реанимация областной детской больницы. Он работает здесь уже 33 года, каждый день в буквальном смысле вытаскивая с того света самых маленьких жителей Южного Урала. 80 процентов его пациентов – новорожденные и дети до года. Все в крайне тяжелом состоянии. Самый маленький больной весил 540 граммов. Николай Николаевич – руководитель отделения выездной санитарной авиации, заведующий реанимационно-консультативным центром.
У этого крохи есть только фамилия. Родители побоялись давать мальчику имя. Он родился недоношенным, меньше двух килограммов, и в таком тяжелейшем состоянии, что никто не верил в его спасение. Квалифицированные врачи Копейского роддома сразу подключили новорожденного к аппарату искусственной вентиляции легких. Но даже перевезти его в областную больницу не было возможности, настолько он был слаб. Только на третий день Николай Такшеев вывез малыша на реанимобиле.
– Лет пять-семь назад такого ребенка мы бы стопроцентно потеряли. У него ведь не только легкие страдали, но и сердце, желудок, мозг, – рассказывает Николай Николаевич. – А сейчас у нас другие возможности, новая техника! Слов нет, работать с ним пришлось много, но… глаза боятся, руки делают.
Неделю малыш был на аппаратном дыхании. Понемногу начал дышать сам, стал усваивать питание. Медсестра реанимации Лена Седых нарядила мальчонку в ползунки, распашонку, теплые носочки. На пяточке у него закреплен датчик с подсветкой. Лена прикасается к нему, и на мониторе над кроваткой появляются показатели состояния малыша.
– Видите, какая динамика положительная! Сейчас он уже на человечка похож! – искренне радуется доктор и нежно касается пальцем щечки своего пациента. И вдруг крохотное личико расплывается в улыбке.
Всего в отделении реанимации и интенсивной терапии N 2 двенадцать коек, которые никогда не пустуют. За прошлый год сюда доставили 335 детей, которым требовалась экстренная помощь. А выезжать по санавиации пришлось 510 раз, потому что не всякого тяжелого пациента можно перевозить, и рениматологи едут к нему и два, и три раза. У болезней не бывает выходных и праздников, так что санавиация работает круглосуточно, 365 дней в году, в любое время и любую погоду. Санавиацией эти ярко-желтые реанимобили с великолепной «начинкой» врачи называют по старинке. Николай Такшеев хорошо помнит, как вывозил больных малышей из отдаленных районов в Челябинск еще «аннушками» и «антошками».
– Закутаешь ребеночка, грелками обложишь и везешь с мешком Амбу (ручной дыхательный аппарат), на глазок измеряя его самочувствие, – вспоминает Николай Николаевич. – А ведь маленькие дети температуру не держат. Если она падает до 35 градусов, это уже угроза жизни. Несколько часов при такой температуре – и можно потерять малыша. А теперь есть кювезы с подогревом, аппаратурой слежения. Красота!
Ему, старожилу больницы, приходилось спасать детей, выезжая за сотни километров. Однажды на перевале Уреньга автомобиль с ребенком попал в пробку и простоял четыре часа, пока не подошли бульдозеры. Нервов он тогда сжег не меньше, чем бензина, который был уже на исходе. Но все-таки вырвались вовремя из снежного плена.
Самое страшное воспоминание за три десятилетия – Ашинская железнодорожная катастрофа, где Николай Такшеев работал неделю. Трое первых суток не спали совсем, не удавалось даже присесть. «Месяц потом не мог нормально есть. И сны такие вязкие снились. Нервная система не все может выдержать». Тогда спросила его о профессиональном выгорании. Посмотрел с удивлением. И повел во «взрослую» палату. Медсестра в это время через зонд кормила хорошенького светловолосого мальчика лет четырех. Голубые глаза ребенка были полны такой недетской боли.
– У него редкое генетическое заболевание – синдром Лея, при котором распадается мозг. Ребенок в сознании, все понимает.
Он лежит в реанимации не в первый раз. Мама возила его в Москву, там подтвердили диагноз и отправили домой умирать. Ни дышать, ни есть сам мальчик не может.
– Это наш крест, – тихо говорит доктор. – Выхаживаем, кормим, лечим. Пусть живет, сколько Богом отмерено. Зато совесть наша будет чиста.
Вот она, тяжкая ответственность реаниматолога, огромная нагрузка на психику, которая делает эту врачебную специальность не профессией даже – образом жизни. Понимая все это, молодежь выбирает что полегче, поспокойнее, поденежнее. В отделении работают шестеро врачей – все ученики Николая Николаевича, все старше 45. И только один молодой стажер пришел год назад.
Такшеев ведет учет всех проблемных новорожденных, ездит в районы на консультации, вывозит больных детей в Челябинск. Берет дежурства, «иначе закиснешь, потеряешь профессионализм». Кроме того, читает лекции, проводит занятия по неотложной педиатрии, выезжая в самые дальние районы. Пережив три инфаркта, он по-прежнему работает, не жалея себя.
– Сменить профессию? Даже мысли такой никогда не было! Буду работать, доколе ноги носят.
И рассказал такую историю. Лет восемь назад привезли годовалую девочку в состоянии клинической смерти. Счет шел на минуты, а врачи никак не могли завести сердце. Наконец, уже на десятой минуте ребенок ожил. Но врачи не обольщались: такие вещи не проходят бесследно. Девочка долго лежала в реанимации. Затем пошла на поправку…
А недавно к нему подошла женщина с восьмилетней дочкой-красавицей: «Доктор, вы нас не узнаете?» Она назвала фамилию, и доктор ахнул: никаких последствий и осложнений у девочки нет. Отличница, здорова, благополучна. Ради этого стоит работать?
Николай Такшеев,
руководитель санавиации областной детской больницы
