Не знаю, как для других, а лично для меня 1 апреля почему-то больше не является всемирным Днем Смеха. Нет, в смысле являться-то он является, почти вполне даже официально, а вот только лично я его таковым считать перестал. Не смешно. В последние несколько лет 1 апреля я практически перестал кого-то разыгрывать, да сам ни разу не попал в чьи-нибудь ловко расставленные юморные сети. В детстве, помню, 1 апреля ждали, почти как новогодний праздник, выходили с пацанами на улицу, и начинали шуточный розыгрыш, буквально, с первым попавшимся прохожим. Причем используя бесхитростные обороты вроде: «Дяденька, вы прислонились где-то, наверное, смотрите как спину в известке испачкали!» или «Тетенька, осторожнее, у вас на прическе какой-то жук сидит!».
Нет, конечно теперь я с такими заходами шутить не стану даже 1 апреля, но и иные способы подшутить над знакомыми людьми: коллегами по работе, родственниками, друзьями, в голову упорно не лезут. Наоборот, всё вытеснила другая мысль – своим розыгрышем я могу обидеть человека, пускай он даже родственник, хороший друг или просто коллега по работе, и наши отношения могут испортиться. Не то чтобы я не уверен, что люди обязательно не поймут мою шутку и не рассмеются. В первую очередь я чувствую неуверенность в собственном чувстве юмора, а 1 апреля – в традиционный День Смеха – особенно.
И я утвердился в собственных внутренних опасениях, едва первоапрельский день начался, и я включил утром телевизор. По «России» выступал известный в прошлом комик Геннадий Хазанов, который… предостерегал телезрителей от устраивания розыгрышей. По мнению Хазанова, в подавляющем большинстве случаев такие шутки не смешны и на 100 процентов обидны. По большому счету Хазанов, который по жизни смешил граждан нашей страны и смешил, порой, до обидного метко и колко, теперь проповедует позицию – прежде чем улыбнетесь, подумайте, а не обидите ли вы кого-нибудь.
Интересно, что смеяться искренне, без всякой задней мысли, просто шутить, а потом – думать, люди почти перестали, хотя официального смеха вокруг стало гораздо больше, чем раньше. Начнешь перечислять юмористические программы на телевидении – пальцев на обеих руках не хватит. «Камеди Клаб», «Наша Раша», «Смех без правил», «Шесть кадров», «Прожектор Пэрис Хилтон», «Большая разница», «Вокруг смеха», «Даешь молодежь», КВН и так далее. С голубого экрана смешат нас просто тотально. И с печатных страниц тоже, что ни газета – обязательно колонка, страничка, а то и разворот с анекдотами. На радио даже станция, отдельно специализирующаяся на смехе, существует – «Юмор FM». Про Интернет с его миллионом сайтов со смешными историями и анекдотами я уже и не говорю. Формально – юмора вокруг нас стало больше, на порядок и в разы. А смеяться над обильными и разнообразными эфирно-телевизионнно-газетными шутками люди больше не стали. И что еще хуже, реже хочется пошутить самому, даже, когда к этому толкает верный повод – наступление 1 апреля. Я вот, например, не припомню, когда и кто в последний раз мне анекдот рассказал. Не по аське прислал, не зачитал вслух коллегам в офисе, посреди рабочего дня, шарясь в сети по всяким анекдот.ру и башоргам. Рассказал! Не помню…
Зато помню, когда я последний раз хохотал. В одиночестве, правда, в автомобиле, когда слушал аудио-книгу с рассказами моего любимого писателя Виктора Конецкого. Через двадцать минут приятель, которого я дожидался у офиса, сел в машину, мы тронулись, и диск с так рассмешившим меня Конецким я торопливо заменил на новый альбом «Металлики». Стыдливо подумалось, а вдруг приятель не поймет шуток писателя-мариниста. Снова какой-то ограничитель сработал, неуверенность в собственном чувстве юмора и нежелание делиться с кем-то своим смехом. А вдруг тому будет не смешно или даже обидно.
А ведь чувство юмора – вещь страшная и штука весьма полезная. Ничто так не объединяет людей самого разного возраста и социального статуса в обществе, как умение вместе весело рассмеяться. Когда меня призвали в армию, и я познакомился с пацанами из нашего учебного взвода, невольно и как-то подленько подумалось – а как я буду общаться с этой деревенщиной? Они же кроме русского матерного ничего не понимают. На второй день был устроен лыжный кросс с полной выкладкой, для разведвзвода химических войск это означает – в противогазе, одетым в костюм химзащиты, за спиной – вещмешок, за плечом – автомат, на голове – стальной шлем. Вы когда-нибудь надевали себе на голову противогаз, шапку-ушанку и армейскую каску? А потом на лыжи и 20 км по сугробам – фью-ю-у-у (это свист, словами тот лыжный рывок по пересеченной местности не передать). В казарму мы вернулись, мягко говоря, усталые. Сели на табуретках в колонну по восемь подшиваться. В глазах от усталости круги черные плавают. И тут пацан из села Бобровка Оренбургской области Леха Крюков (шесть классов образования и работа трактористом) решил рассказать анекдот. Послушали. Улыбнулись. И понеслось: «А вот у меня в общаге случай был…», «Погоди, дай я расскажу, а то забуду….», «Ромка, ты ври, да не завирайся…», ха-ха-ха-ха! Мгновение – и мы говорим на одном языке, языке шутки, смеха и чувства юмора. И было не стыдно рассказать какой-нибудь бородатый анекдот или красиво приврать в истории о студенческой общаге и трех первокурсницах. И соседа, вместе с подворотничком пришившего к кителю рукав собственной нательной рубахи, подколоть было легко, не думая, что тот может обидеться.
А может этот чертов кризис во всем виноват? Пахать-то приходится в три раза больше, вот и некогда смеяться. Ну, тогда, на следующее первое апреля я и новые хохмы придумаю, и старые припомню.
Я пока этот текст писал, в Интернете такой смешной анекдот прочитал. Пойду в курилку – расскажу коллегам, хватит уже по аське с ними общаться. Будем чаще встречаться – будем больше смеяться.
