+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Апрель. Для кого-то «весна без конца и без краю», а кому-то горечь и холод души. Апрель для меня не играет легкими тканями радости. Деликатный муар сменили камуфляж и траурная лента. Мне никогда больше не позвонит мой брат. И мой телефон больше никогда не будет разрывать «Depeche Mode». Такое деликатное молчание как ступор, но без забвения. Уход, почти по-английски, когда не успеваешь сказать ни слова. Каких-то 10 минут, и скорая уже не скорая, и сердце человека перестает биться в такт. А чувство меры и осторожности деликатно отсчитывают дальше секунды и мгновения жизни.

Апрель этой весны сопряжен для меня с потерями. Жизнь их никогда не восполнит. Так быстро промелькнуло всё то, что позади оставило 30 лет. Треть века – детства, юности и неуспевающей зрелости. Хотелось орать, стучать каблуками и даже напиться в драбадан. Хотелось закричать на весь мир и выругаться. Но пришлось деликатно молчать. Молчать – ведь такт в такт твое сердце тебе каждый раз подсказывает: от вины и обиды Жизнь не возвращается. А горе – оно настолько молчаливо, что любое произнесенное слово отдает театральной бутафорией. И ты стоишь, и смотришь, как мама плачет, а папа – папа придерживает её за руку, и молчит, молчит, молчит…

Почему?! Почему Творец иногда такой наглец?! Почему приходит и забирает лучшее, что у тебя есть. А потом – потом оказывается, что это лучшее ты сам записал в разряд обыденного. Оно есть, и надо ДЕЛИКАТНО не тревожить. Не вмешиваться с вопросами, а вдруг они *глупые*?! Не лезть в душу, а вдруг – там нет места для тебя?!

Я вспомнила, как мне хотелось кричать на весь мир от радости: «У меня родился брат!!!» Но тогда я молчала. Нет, не деликатно молчала, а просто стеснялась и боялась: а вдруг эту радость украдут. А потом мы вместе росли. Я уходила в садик и брала его с собой. Я учила его садиться на горшок, а позже – (какая там уж деликатность?) – заставляла делать вместо себя уборку. Это была самая настоящая диктатура старшей сестры. Но мы вместе искали дорогу в край, где пахнет счастьем… И не хотели найти обратного пути. А сейчас так очевидно стало ясно, как же мы тогда стремились стать взрослыми. Как пристально следили за каждым их шагом, копировали, дублировали, повторяли… Как сопротивлялись пассированному луку и морковке в супе, зато не боялись максималистских суждений, а чуть что – полетели бы в Космос как Юрий Гагарин. Осторожность?! К черту – осторожность. Надо было рвать, метать, грубить и топтать в себе эту воспитанность по жизни, эту мягкую и осторожную деликатность, с которой хозяйки берегут богемский фарфор. Нам надо было поджигать мусор, ломать деревья, в клочья рвать штаны и кеды. И вот – первое болезненное расставание. Моё окончание университета. Саша тогда уехал в Москву. Он поступил в военную академию и писал мне длинные письма в Хабаровск. А позже – с возрастом, какао и сосиски мы заменили на кофе, сигары и стейк. И вот в душе проснулась детская незащищенность… Такие, видно, у Судьбы повороты, когда ребенок просыпается в возрасте. И канючит. И хнычет. И опять забывает про осторожность. Деликатное познание мира переносится лишь в разряд мысли.

Я теперь смотрю иначе на свою мать. Смотрю и думаю, а каково терять детей? И всё равно это неизбежно. Вопрос только – когда? И как лучше? Вот так – внезапно, неожиданно и быстро? Или каждый день видеть, как твой ребенок берет в руки сигарету, выпивает «Мартини» или ведет по пластиковой карточке кокаин? Или видеть жизнь своего ребенка, как трамвай без желаний. Кто хочет ехать с комфортом, сидит. Или не уберечь свое чадо от фанатизма к року, готам или ещё какой-нибудь психоделики? Как правильно матери для своего ребенка составить Послание по Жизни? И почему самый главный параграф этого деликатного документа – «учись и добейся успеха» – чаще всего заменяется на пожизненный срок – «жизнь – дерьмо, и научись драться». Как много зависит от материнского капитала, и как больно и горько нести наказание за душевное преступление. Эта ужасно циничная фраза: планирование детей в семье. Зачем нам многим дети? Тешить своё самолюбие? Эгоистично изливать им свою любовь и винить их тем самым? Сделать из ребенка *кирпич*, который бы удержал семью от развода? Или совсем неделикатно взять у Путина тире Медведева материнский капитал и заплатить им ненавистную ипотеку? Неужели ребенок может стать заложником твоей больной фантазии по жизни? А хотел ли ты ЭТОГО ребенка на самом деле? Или ЕГО жизнь тебе была дана сверху? В любом случае, терять ребенка особо страшно. И без разницы, сколько ему лет. 8 или 30. Любая деликатность сродни здесь сумасшествию. А утрата настолько бесценна, что обесцвечивает всю яркость в палитре этой жизни. Ушел ребенок, и что может быть страшнее этого? Шок сменяется гневом. А вокруг – вокруг все виноваты в том, что горе так близко подобралось к твоей душе. Ведь все остальные живы, мир не рухнул, а главного в нем не стало. И вот уже твое сердце ноет и канючит «так быть не должно», а эгоизм бередит раны и сыплет на них солью обид. Апрель этой весны сопряжен для меня с потерями. Мне никогда больше не позвонит мой брат. И мой телефон больше никогда не будет разрывать «Depeche Mode». 

Pin It on Pinterest

Share This