Владислав Юлдашев

фельдшер COVID-бригады «скорой помощи»

-Владислав, вы давно на «скорой»?
-Двенадцать лет.

-Когда стали формировать специальные бригады для COVID-пациентов?
-20 марта, когда в Челябинске появился первый подтверждённый диагноз. Наша бригада выезжает только на вызовы, где есть подтверждённый тест на коронавирус.

-Как это происходит? Человек делает тест и потом вызывает «скорую»?
-Нет, списки пациентов мы получаем не от наших диспетчеров, а от Роспотребнадзора. Мы надеваем костюмы индивидуальной защиты, полностью упаковываемся: в масках, респираторах, перчатках. Экипируемся оба: и я, и водитель. Нас двое в бригаде. Я осматриваю пациента, как обычно, слушаю, измеряю температуру, записываю жалобы. Берём все документы и едем на КТ. COVID-19 может подтвердить только КТ: там не столько пневмония, сколько химический пневмонит — то самое «матовое стекло», тяжёлое поражение лёгких. И далее едем в сортировочный центр на базе ГКБ № 3 на Островского, где в зависимости от результатов компьютерной томографии решается вопрос о госпитализации. У нас в машине есть всё необходимое, мы можем оказать любую неотложную помощь, вплоть до реанимации.

-Человек может чувствовать себя абсолютно здоровым?
-Да. Бóльшая часть людей с положительными тестами чувствует себя хорошо, или может быть лёгкое недомогание, как при ОРВИ. Есть и такие, кто отказывается от госпитализации. Бывало, пару раз мы забирали пациентов по постановлению суда в сопровождении бригады Роспотребнадзора и сотрудников полиции.

-А если человек вызывает «скорую», потому что у него температура, кашель, недомогание, но нет никакого теста?
-Тогда к нему выезжает обычная бригада, в более лёгком варианте защитной одежды — мы этот костюм называем «Каспер». Но и они тоже в обязательном порядке везут пациента на КТ. Поэтому там и скапливается очередь из «скорых», по пять-шесть машин. Ждём, бывает, час-два. Но это немного — раньше стояли по восемь часов, сейчас открыли больше отделений компьютерной томографии. На КТ все доктора экипированы в защитные костюмы, как и мы.

-А если у больного пневмонии нет?
-Если пневмонии нет, или в сортировочном центре приняли решение, что госпитализация в данном случае не нужна, мы увозим людей обратно домой на «скорой», чтобы они ни с кем не контактировали. Наша задача — минимизировать контакты инфицированных. Они контактируют только с нами и с врачами в больницах, которые тоже защищены.

-Вы контактный?
-Да, я в группе риска.

-Вы приходите домой…
-Я не прихожу домой. С работы еду к родителям, их сейчас нет в городе. Там принимаю душ, оставляю всю одежду, в которой был, надеваю всё чистое полностью, а только потом еду домой. Иначе не пустят! (Смеётся).

-А ваши коллеги?
-Большинство делают так: снимают на пороге квартиры вещи и сразу в ванную. Только потом к семье.

-Как меняется количество вызовов с момента создания вашей бригады?
-Их становится всё больше. Было по одному-два вызова в сутки. А сейчас приходишь на смену в десять утра, можешь взять водителя, уехать, приехать вечером, поменять водителя, снова уехать и вернуться на станцию в шесть утра. С собой берёшь полтора литра воды обязательно. Про поесть уже нет разговоров, но пить обязательно надо.

-Вы уезжаете в этом костюме и сутки в нём работаете?
-Нет, конечно. Когда я довёз пациента до больницы, снимаю костюм в специальном санпропускнике, которые сейчас оборудованы во всех стационарах, где есть COVID-отделения. Нашу машину полностью обрабатывают дезрастворами. Я возвращаюсь в машину и сообщаю по рации, что свободен. И мне дают новый вызов. Я снова надеваю полный комплект, у нас в машине их пять. Между вызовами у меня есть минут десять-пятнадцать, когда я без костюма. И всё сначала.

-Какой случай за последние два месяца вам запомнился?
-Когда мы ночью выехали в Златоуст. Вечером нам сказали: берите побольше кислорода (система для кислородной ингаляции. — Ред.), побольше медикаментов. В Златоустовской больнице тогда случилась вспышка COVID, нужно было перевозить контактных пациентов в Челябинск. Выехало несколько бригад «скорых». Вечером выехали в Златоуст, в шесть утра вернулись в Челябинск. Мы взяли двоих мужчин, они чувствовали себя хорошо. Много таких бригад, как наша, работали, и не один день.

-По вашим оценкам, тревога вокруг коронавируса преувеличена?
-Нет. Я раньше тоже считал, что преувеличена. Но несколько моих друзей, коллег уже в больницах с пневмонией, и они говорят, что ничего хорошего нет. Это самая тяжёлая инфекция, которую я встречаю в своей практике. Она новая для всего человечества.

-Сколько у вас сейчас вызовов в сутки?
-До двенадцати. Каждый вызов — это два-три часа. То есть я утром уехал и утром приехал. Пять костюмов, второй водитель и ещё пять костюмов.

-Как вы попали в это спецподразделение, Владислав?
-21 марта мне позвонили со станции, сказали, что формируются бригады, которые будут работать только с коронавирусными больными. Я согласился. Вот и всё. В то время ни про какие доплаты, ни про федеральные, ни про региональные, речи не было.

-Дома посоветовались?
-Да. У меня жена тоже врач. Я сказал, что мне предложили работать в такой специализированной бригаде. И, не дожидаясь её ответа, сразу добавил, что вообще-то я уже согласился. Наша бригада была первой в Челябинской области.