Ревность – это вопрос о власти?

Я вас люблю, хоть и бешусь. Пушкин, как всегда, безупречно попадает в суть чувства. «Бешусь» — вот то самое неразумное биологическое начало, непобедимое в человеке. Это желание обладания и слияния. С чем это можно сравнить? С любым физиологическим процессом — им невозможно управлять.

Мы можем только на время задержать дыхание. Кто-то — на тридцать секунд, кто-то — на четыре минуты. Но потом всё равно надо делать вдох. Сколько может человек не спать, не пить? То же и с ревностью. Противодействовать биологическим механизмам можно лишь какое-то ограниченное время, но не в глобальном смысле.

Вот есть стая обезьян: вожак, молодые самцы и много самок. Когда главного самца в целях эксперимента посадили в отдельную клетку и молодые самцы на его глазах получили доступ к самкам, у него разорвалось сердце. Да, это жесточайший эксперимент, но это правда. Так происходит в живой природе.

Но мы же культурные, разумные существа, возразит мне читатель. Мы не примитивные орангутанги. Конечно, нет. Но всё же надо помнить, что вся наша культурность и образованность — всего лишь напыление на мощные биологические коды. Здесь ничего не поделаешь, ничего. О ревности — почти вся мировая литература, театр, кино.

Я бы сказал, что ревность — биологическая необходимость в другом существе для сохранения собственного гомеостаза. Проще говоря, это вопрос обмена веществ. Ни образование, ни уровень общей культуры не освобождают человека от биологического устройства. Это только даёт ему возможность более глубоко осознать природу этого чувства и не доводить внутреннее напряжение до разрушительных эмоций и поступков: до слежки, допросов, просмотра мессенджеров и так далее.

Любовь без ревности невозможна. Желание раствориться в любимом, обладать и закрепить это состояние — вот причина ревности. Обладать, владеть — вот же вопрос о власти как раз. Но такое слияние возможно только на пике страсти, но не в повседневном течении дней. Это всё равно, что подсолнечное масло перемешать с водой: пока ты взбалтываешь, получается что-то однородное, но стоит жидкостям отстояться — они разделяются. Так и с людьми.

Всем известно латинское «Omnia animals post coitus trista sunt» — каждая тварь после соития грустит. Конечно, грустит! Это нормально. Нельзя же всё время находиться на пике чувств. Так и с людьми. Надо дать другому человеку отдышаться. Отделиться.

И вот это момент — когда один отходит, а другой в силу своей незрелости отойти не умеет («Я утром должен быть уверен, что с вами днём увижусь я») — приводит к напряжению и приступам ревности. Одному для полноценного хорошего самочувствия необходимо присутствие другого, постоянно нужна его энергетика. И нужен контроль, уверенность, что вот эта власть, которая только что торжествовала, никуда не денется, надо только её покрепче закрепить. И вот тут начинается напряжение.

Как и многие вещи в жизни — от лекарств до чувств — всё зависит от дозы. Всегда. Избавляться от ревности не надо. Это и невозможно: отменить ревность нельзя, можно только держать под контролем. Ну и потом, это такой биологический субстрат, который делает отношения пикантными, живыми, даже радостными. Эмоциональный интеллект даёт людям возможность эту дозировку соблюдать.

Обратите внимание на современную молодёжь, которая для начала пошатнула институт брака, заявив, что формальный союз не нужен, а потом ввела такие категории, как свободные отношения, открытые отношения, полиаморность. Молодёжь — это поколение индивидуалистов у родителей-коллективистов. Дети выросли с убеждением, что каждый человек имеет собственную ценность и только собственные желания (а не желания его партнёра) имеют значение, и он может любить одного, потом другого или одновременно двоих, и это его святое право. Каждый человек располагает своим временем, эмоциями, телом, жизнью так, как считает нужным. А ревность — древнее заблуждение необразованных людей, которые не знают, что ни один человек никому не может принадлежать. Никто не имеет ни на кого прав. Только недоразвитые люди могут ревновать.

Да что мы, собственно, о молодёжи? Вот Маяковский и Брики, вот Гиппиус, Мережковский и Философов, а вот Ландау, его жена и молодые поклонницы. Вот Хакамада, идеолог открытого брака. Или известный сексолог, профессор Александр Палеев, который говорит то же самое. Когда мы к изменам относимся культурно, эстетически, с уважением — проблем-то никаких. И биологическая ревность притупляется. Есть примеры, значит, такое возможно. Если за отношениями стоит чувство — оно облагораживает всё.

Если двум людям в паре хватает интеллекта договориться об этих правилах, мне это понятно абсолютно. Как говорят умные женщины, чем дальше пнёшь, тем ближе прилетит. Дай ты человеку погулять, даже гипотетически. Это важно! Чем дальше отпускаешь, тем верней он вернётся, потому что есть ценности, которые основаны не на биологии. Есть душевная связь. Дружба. Обязательства, которые накладываешь на себя ты сам.

Идеальных семей, где двое живут в прекрасном добром союзе и всю жизнь верны друг другу, — процентов семь-десять, независимо от поколений. Все остальные пары переживают разные этапы отношений, но без ревности не проживёт никто.

И если хватает такта, воспитания, интеллекта разруливать эти эмоции внутри себя, не погружая в свой бульон партнёра, — это очень достойно. Чем более эмоционально развит человек, тем лучше он справляется с биологическими провокациями. И тогда ревность становится не разрушительной, а созидательной. Мы показываем другому, как он важен и любим.