Мы живем в постоянном соприкосновении с законом. Это с одной стороны. А с другой нас окружает жизнь – бурлящая событиями, людьми, ситуациями. Мы открыты этому миру и не можем себя обезопасить от всего. Но это не значит, что мы не можем быть защищены. О чувстве справедливости и вере в победу, о простом человеческом участии и строгом профессионализме рассуждает Евгений Курбалов, адвокат, управляющий партнер Адвокатского бюро «Компаниец и партнеры».
Евгений Курбалов (Фото: Анна Тимошенко)Можно сказать, что вы обладаете обостренным чувством справедливости, раз выбрали такую профессию?
Справедливость с человеческой точки зрения и справедливость с точки зрения адвоката – несколько разные вещи. Так или иначе, мы занимаем позицию своего доверителя, и это уже нельзя назвать беспристрастностью, которую подразумевает справедливость как таковая. Другой вопрос, что если моя позиция и мои профессиональные убеждения не будут совпадать с мнением клиента, я должен честно отказаться от ведения дела и не обманывать себя, допустим, ради денег. Вот в этом я для себя понимаю справедливость.
Это своеобразный кодекс адвокатской этики?
Да, у нас есть свой кодекс профессиональной этики, есть федеральный закон об адвокатуре. Наша государственная машина устроена исторически таким образом, что всех людей, столкнувшихся с законом, гребет под одну гребенку. Можно как угодно оценивать это, но это факт. Бывает, что люди попадают в очень непростые жизненные ситуации, ты все это видишь и понимаешь, что человек невиновен. Но сделать ничего не можешь. У нас оправдательный приговор выносится в 2% от общего числа дел. Для сравнения в Европе этот показатель равен 15%. И человеческие нормы справедливости не всегда совпадают с тем, как видит эту справедливость закон и государство.
Вы осознанно пришли в юриспруденцию?
Конечно. Это очень серьезная сфера деятельности, чтобы заниматься этим случайно. Это желание сформировалось еще в школе. Не могу сказать, что была какая-то переломная ситуация. Мне всегда нравилось обществознание, история, темы по Праву. После школы я закончил юридический факультет ЧелГУ, несколько лет проработал в следственных органах и прокуратуре. Когда понял, что та система (а она достаточно жесткая и циничная) стала затягивать меня, сказал себе – хватит. Так началась моя работа в Адвокатуре. Сейчас моя специализация – это уголовные дела, дела уголовно-экономической направленности, должностные преступления.
Какими качествами, на ваш взгляд, должен обладать адвокат – личными и профессиональными?
Есть одно общее качество – настойчивость. Иногда нужно «дожимать», казалось бы, безвыходные ситуации. По всем меркам уже нужно бы остановиться, и суд уже вынес оценку, а внутри тебя только одно желание – бороться, бороться, бороться. И даже если понимаешь, что шанс небольшой, идешь дальше по инстанциям, подаешь документы. Хоть маленький шанс, но используешь и его.
Сложно оставаться беспристрастным? Что делать с эмоциональностью, которая, так или иначе, присуща каждому человеку?
На самом деле это очень сложно. Люди приходят к адвокату с проблемами, к нам не обращаются, чтобы поделиться хорошими новостями. Кто-то положительно на тебя воздействует, а кто-то крайне отрицательно, работать с такими клиентами очень непросто. Я долго перестраивался, договаривался внутри с собой. Сейчас что-то не принимаешь близко к сердцу, не прогоняешь через себя. Смотришь с холодной головой только через юридическую призму. С опытом приходит понимание, что эмоции тебе не помогут, когда нужно будет принимать решение.
Я знаю, что в США, например, для того, чтобы заниматься адвокатской практикой, нужно сдать очень серьезный экзамен, прежде чем тебя допустят к работе. У нас есть такой экзамен?
В России экзамен в Адвокатуру ничуть не легче, могу сказать. У нас есть очень серьезные объединения юристов – Федеральная палата адвокатов, региональные палаты по субъектам. В Челябинской области контролирует всех адвокатов Адвокатская палата Челябинской области. По закону у нас есть три формы адвокатского образования – Коллегия адвокатов, Адвокатское бюро и Адвокатский кабинет. Претендент, который подает туда заявку, проходит очень строгий экзамен и в течение трех месяцев определяется, где он будет работать. Мы схожи в этом плане с Западом. Министерство юстиции контролирует работу Палаты, а Палата следит за работой своих членов.
Можно ли сказать, что мы стали более грамотными в правовом поле, учитывая, что у нас есть доступ к любой информации?
Информация стала доступнее – это факт. Вы берете, к примеру, постановление суда и начинаете его читать, открываете свод законов и находите нужный вам. И здесь встает вопрос интерпретации. Человек читает с высоты своего понимания, и зачастую оно ошибочно. Можно по своим симптомам найти в справочнике рецепт, как лечить заболевание. Но разумный человек идет к врачу. У нас есть своя специфика, мы постоянно бываем на арбитражных, гражданских, уголовных процессах, знаем, как это все устроено, а это может прийти только с опытом, который является частью компетентности адвоката.
Что вы посоветуете владельцу компании, не имеющему в штате постоянного юриста?
У штатного и привлеченного юриста есть свои плюсы и минусы. Привлеченный юрист – это профессионал, который ориентируется в проблеме. И за меньшие деньги он вам поможет ее решить. Одним из минусов будет то, что вы у него не одни, и его нельзя будет держать всегда под рукой по первому вашему требованию. Штатный юрист будет всегда у вас под рукой, но если компания небольшая, и спорные ситуации возникают скорее как исключение, чем правило, такой юрист будет сидеть без работы. Кроме того, он не станет с вами профессионалом – у него просто не будет возможности для роста. Решение здесь остается за руководителем, который как никто знает свой бизнес и его потребности.
Какой клиент был бы идеальным для вас?
Их не бывает. У каждого в голове свое. На первой встрече с клиентом мы оговариваем суть проблемы и намечаем путь, по которому пойдем. Мы можем в чем-то быть не согласны, но основная линия у нас должна быть едина, и мы на одной стороне – это самое главное. Если мы не сходимся с клиентом во мнении – зачастую мы расстаемся. И такое бывает.
Есть в России громкие имена юристов, за чьей работой вы следите?
Как человек, как общественный деятель и как профессионал мне очень нравится Михаил Барщевский.
Как можно оценить уровень профессионализма юриста – по количеству дел вообще, по успешным делам или по делам, не доведенным до суда?
Ни первое, ни второе, ни третье не может считаться объективным показателем. Я считаю, юрист, адвокат, который занимается какой-то определенной категорией дел, узкий специалист, более компетентен. Когда он не распыляется на все отрасли права, а изучает глубоко одну из них. У нас нет такого понятия, как продвижение по карьерной лестнице. Есть понятие репутации, которая складывается из твоей компетенции, из того, как о тебе отзываются твои бывшие клиенты, а также из того, как часто к тебе обращаются по рекомендации.
