Ему еще в школе нравилось решать задачи, это было для него как соревнование с самим собой – смогу ли. За более чем 50 лет такого соревнования Матвеев смог в математике очень многое. В этой точной науке признание не зависит от титулов, должностей и связей, а только от того, каков получен результат. Наиболее выдающийся на сегодня – теорема Пуанкаре, названная по имени французского математика XVIII века. У Матвеева в математике также есть несколько «имен собственных», и одно из них – числовая характеристика, которая согласуется с неформальным понятием сложности. Теперь и в математике есть «сложность Матвеева».
Сергей Матвеев
«…в современной жизни моя математика, на первый взгляд, не нужна. Но, если мы не будем ею заниматься сейчас, то через 20-30 лет перестанем понимать процессы, происходящие в других сферах. лично меня такая отдаленность отнюдь не смущает! Был в XVII веке такой математик Джон Буль, придумавший новую арифметику, где ноль плюс ноль – это ноль, ноль плюс один – один, а один плюс один – тоже ноль. Тогда Буль писал, что горд тем, что его математика никогда никому не пригодится. а сейчас это называется «Булева алгебра» и на этой теории работают абсолютно все компьютеры! Так что от «чистой» математики до прикладной могут пройти даже не десятилетия, а века. Но если не заниматься «чистой наукой» сегодня, завтра мы не будем понимать природу некоторых процессов! еще один, более современный пример прикладного использования математики – компания Gogle – ее все знают, но не все знают, что ее сделали русские математики. их исключительно теоретические исследования нашли такой вот выход на практике!
кто-то из великих сказал, что нет ничего практичнее, чем хорошая теория. все процессы в мире можно описать уравнениями, и именно математики должны найти способы их решения. Трехмерная топология, которой я занимаюсь, в последние десятилетия переживает бум развития. Оказалось, что большинство задач старшей размерности сводятся к задачам трехмерной топологии, они напрямую связаны с математической физикой, с теорией поля. На основе их открывают новые частицы и новые свойства частиц. в нашем университете топология находится на международном уровне. я бы даже сказал, что такого как у нас уровня, признанного в мировом масштабе, нет. мы – единственные.
изначально математика была наукой одиночек, и только в конце XX века математики стали работать группами. мы, челябинские математики, изолированы от мирового научного сообщества. в этом есть и преимущества, и недостатки. Да, нам приходится восполнять недостаток общения с коллегами чтением статей. в 70-х годах я вел раздел реферативного журнала, и мне присылали все выходящие по моей теме статьи. сейчас есть интернет и больше возможностей для поездок. Думаю, региональные научные школы обязательно должны бывать, к примеру, в америке, которая гораздо эффективнее нас в смысле развития науки, где научные направления рассредоточены по многим вузам.
хороший математик всегда разрабатывает не менее десяти направлений. я могу сформулировать, чего я еще хочу добиться. Григорий Перельман решил гипотезу Пуанкаре и опубликовал в интернете три статьи, из которых следовало, что проблема решается положительно, но доказательства не написал. и математики бросились проверять его тезисы. По моему мнению, должно существовать комбинаторное доказательство, и я хочу его найти… а еще мы разрабатываем на нашей кафедре другой уникальный проект – составляем таблицу многообразий, и уже готов электронный атлас на сто тысяч многообразий.
звания для меня мало что означают. Ценность ученого не в званиях, а в научной полезности – читают ли, цитируют ли, приглашают. меня приглашали в разное время на работу в москву и за границу, где я читал курсы в нескольких западных университетах. Но я по своей природе видимо, патриот, и я остался в ЧелГУ. Челябинский университет – молодой, развивающийся вуз, и в Челябинске, благодаря лицеям и специальным школам, есть приток способной молодежи, и для меня здесь поля деятельности вполне достаточно.
сейчас есть такой термин – «спортивная математика» – это когда на новую задачу кидается сразу много людей, кто быстрей решит. Этим москва увлекается. а я не люблю работать в большой группе. и у нас «спортивной математики» нет (хотя с москвой поневоле приходится соревноваться), у нас более индивидуальная работа. Неторопливая, исследовательская, более глубокая математика. мы в этом смысле более оригинальны, и в этом я вижу наше преимущество.
Матвеев Сергей Владимирович, доктор физико-математических наук,
профессор, член-корреспондент РАН и ПАНИ
