За последние годы на российских экранах все чаще стали появляться жанровые фильмы. Причем, особенность этих фильмов в том, что социальной нагрузки в них не меньше, чем в классическом авторском кино. В конце ноября в прокат вышел фильм «Училка» режиссера Алексея Петрухина. Казалось бы, что нового можно сказать о вечной теме отцов и детей, о непонимании поколений. Однако за два часа удастся обсудить и семнадцатый год, и Великую Отечественную, и развал СССР, и даже современную Украину, поговорить о том, что при всей кажущейся оригинальности дети никуда от своих «корней» не ушли. Они все те же русские люди с «проклятыми» вопросами внутри.
О том, на какие грабли наступает каждый из нас, для кого снимается авторское кино, и в чем феномен русского характера, мы поговорили с актрисой Анной Чуриной, сыгравшей в этом фильме одну из главных ролей.
Анна, выбирая из всего жанрового своеобразия, все-таки этот фильм больше драма?
Это драма, триллер, фарс, это смесь жанров, которая позволяет максимально четко высказать авторское мнение. Алексей Петрухин, режиссер картины, на мой взгляд, просто гениально смешал эти жанры, и поскольку до этого он снимал как продюсер такие фильмы как «Вий», «Мужской сезон: бархатная революция» и поднаторел на съемках именно развлекательного кино, ему удается очень тонко чувствовать зрителя. Конечно, нельзя сравнивать эти фильмы, но, тем не менее, какие-то законы удержания внимания соблюдены, и, несмотря на то, что фильм идет два часа, смотрится эта история на одном дыхании. Фильм с первых кадров начинается с саспенса, и градус напряжения в нем достаточно высокий. Может быть, поэтому мы и получили столько призов зрительских симпатий на различных фестивалях. Наверное, нам удалось попасть в какую-то болевую точку.
Почему у русских кинематографистов так хорошо получаются драмы? Только в этом году мы увидели такие фильмы как «Левиафан», «Дурак», «14+», если вернуться к теме школьников-подростков. Это черта нашего русского характера – видеть все в таком свете?
Наверное, это отражение нашей русской души, которая за все болит. Не знаю, с чем это связано. Я жила какое-то время на Западе, и народ там действительно более легкий что ли. В Европе снимается много талантливого авторского кино, но оно совсем не похоже на русское, где скрываются такие глубины…
Мы в эти глубины слишком погружены?
Да, мы любим копаться в себе, любим доставать из себя кишки, разбирать и смотреть, что там у нас внутри и как.
Когда Андрей Звягинцев был в Челябинске, на встрече с журналистами возникла дискуссия, что авторское кино – кино не для всех. С другой стороны, в «Училке» поднимаются проблемы, знакомые каждому, и самая главная – проблема непонимания поколений. Все-таки для кого этот фильм?
Этот фильм однозначно для широкого зрителя. В нем нет каких-то вещей, которые требуют огромного культурного бэкграунда. Я понимаю, что имел в виду Андрей Звягинцев. Потому что существует некая тонкая прослойка людей, которые всю жизнь занимаются искусством, культурой, и такой зритель всегда считывает в произведении какие-то коды, символы, образы. У среднестатистического зрителя этого нет, потому что ему нужно кормить семью, зарабатывать деньги, копать огород, но общечеловеческие проблемы его все равно волнуют. «Училка» попадает в какой-то узкий зазор между сложным авторским кино и кино развлекательным. Простому зрителю будет абсолютно понятно все, о чем с ним говорят, причем не будет ощущения, что режиссер пытается пустить пыль в глаза. Феномен этого фильма, как сказала Ирина Петровна Купченко, в том, что он абсолютно не работает по законам психологического театра. Здесь нет вторых планов, это разговор в лоб, но этот разговор не назидательный. Это диалог поколений – такой, какой он есть.
Чему вы научились на этих съемках?
Я наблюдала, как работает Ирина Купченко – без каких-либо швов, она играет, как дышит, по щелчку входит в образ и существует в этом образе на сто процентов достоверно. В фильме есть сцена, когда ее выносят на носилках с сердечным приступом, а моя героиня бежит за носилками и что-то говорит ей. Мы снимаем, и на какой-то момент я ловлю себя на мысли – господи, ей правда плохо. Как можно сыграть, что человек бледнеет на глазах? А с Андреем Мерзликиным мы играем в театре уже несколько лет, меня всегда поражает его быстрота реакции. Он моментально схватывает сцену, ситуацию и реагирует на нее.
Актер обязательно готовится к роли, входит в образ, а выходить из образа потом насколько тяжело?
Для меня это не тяжело, это же наша профессия. Да, сначала ты работаешь над образом, читаешь, примеряешь на себя какие-то типажи, а выходишь из него по щелчку, когда заканчиваются съемки. А если не выходишь быстро, то это уже клиника, здравствуй, Кащенко. Но это уже наши профессиональные штучки. Сейчас ты играешь любовь с актером, спектакль закончился, вы пожали друг другу руки и разошлись по своим семьям. Конечно, много актеров, которые не могут выйти из роли, остаются вместе, переживают возвращение в реальность. Это скорее говорит о какой-то увлекающейся натуре, об отсутствии разграничения жизни и роли. Но актерская профессия вообще находится на гранях существования.
Учитель ведь тоже находится всегда на грани, его зрители – дети, он должен держать себя перед классом в любой ситуации.
Честно скажу, профессия учителя гораздо сложнее профессии актера. Я по первому образованию педагог, и у меня была практика в школе, как раз в одиннадцатом классе, как в фильме. После этих уроков я выходила мокрая как мышь, настолько я переживала. Во-первых, перед классом ты как на сцене, потом тебе надо держать внимание огромного количества глаз. Один вопрос, когда это маленькие дети, а когда в классе подростки, и у каждого свое на уме. Наверное, у педагогов тоже есть свои защитные механизмы, своя психологическая защита. Когда этой защиты нет, происходит срыв, выгорание, драма. А если еще накладывается какая-то личная ситуация, одиночество… У нас на показах были учителя, которые потом говорили – если бы случилась такая ситуация, и не было бы понимания с учениками, мы бы написали заявление об уходе. Но все мы люди, у каждого из нас в жизни происходят разные ситуации.
Это внутреннее умение себя рационально расходовать?
Это вопрос нашего внутреннего устройства. Я, например, не из тех артистов, которые готовы играть в сериалах по 100-200 серий, хоть и не зарекаюсь от этого. Но я понимаю, что очень быстро наступит внутреннее выгорание, потому что съемки из тебя вынимают все. Я не умею не расходоваться. Актер изначально готовит себя к тому, что будет отдавать.
Какие фильмы из последних вышедших на экраны посмотрели? Что понравилось?
Из последнего… понравился фильм «Вдали от обезумевшей толпы», а если из отечественного – «Про Любовь» Анны Меликян. Чудесный фильм, про каждого из нас, про любовь. Жаль и странно, что такие фильмы часто проходят мимо проката.
Режиссер должен подстраиваться под ожидания зрителя или формировать эти ожидания?
И то, и другое, если честно. Конечно, большие развлекательные мультиплексы предполагают прокат фильмов определенных жанров. Человек пришел в торговый комплекс, походил по магазинам, купил футболку, платье, зашел за продуктами в «Ашан», потом детей отвел на аттракционы и после этого, может быть, сходил на Джеймса Бонда. С одной стороны, это нормально, с другой – надо как-то этому противостоять, потому что кино не должно превращаться в аттракцион для взрослых. Хочется, чтобы люди задумывались после фильма, чтобы у них возникал голод по таким фильмам, как «Училка», «Про любовь», «Дурак». Потому что такие фильмы – как холодный душ, под него сначала встать страшно, но зато потом как хорошо. Попросите меня пересказать сюжет «Форсажа» или «Трансформеров», например, я не смогу этого сделать, они смешиваются для меня в один калейдоскоп ярких картинок и спецэффектов. А если это не трогает твое сердце, твою душу, то зачем? Конечно, иногда хочется расслабить мозг, но надо и под душ вставать. Знаете, я люблю приезжать на «Кинотавр», в день я смотрю по три-четыре фильма. Эти фильмы позволяют расти эмоционально, интеллектуально, нравственно.
«Училка» в качестве контрастного душа вам что показала?
Мне сложно ответить, я ведь еще внутри ситуации. Для меня это фильм о диалоге между человеком и обществом, между взрослыми и детьми. О том, что нас окружает здесь и сейчас. Это как увеличительное стекло, как зеркало, вопрос в том, готов ли человек увидеть свое отражение или нет.
Многие с вами не согласятся, ведь жить в розовых очках гораздо проще.
У нас вообще сейчас так сложилось в обществе, что ты либо за, либо против, либо «пятая колонна», либо оголтелый патриот. И тебя призывают обязательно к чему-то примкнуть, а ведь огромное количество умных, думающих людей – между. Это не говорит об их равнодушии или незаинтересованности, наоборот, это показатель живого ума, готовности видеть реальность без радикальных оценок, принимать ее такой, какая она есть. И задача каждого человека – находить в себе смелость видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким мы хотели бы его видеть.
