+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

Знаменитый фигурист Евгений Плющенко попал на лед в 4 года, в 16 он уже занял третье место на Чемпионате Мира. Теннисистка Мария Шарапова пришла в спорт в таком же маленьком возрасте, а в 17 лет выиграла Уимблдонский турнир. Андрей Аршавин занимается футболом с 7 лет, португалец Криштиану Роналду – с 6. Евгения Малкина отец поставил на хоккейные коньки в 3 года, а Павел Буре впервые пришел в детский ЦСКА в 6 лет.

Да, спорт — это, в первую очередь, здоровье. Плюс ко всему, дети, занятые спортом, вырастают целеустремленными, трудолюбивыми, понимающими, что в жизни ничего не достается просто так и что за свое место и за свой успех нужно бороться. Обычно спортивные дети не шатаются без дела по улицам, не связываются с плохими компаниями – на это у них нет времени. Но есть и другая сторона. Попробуйте ответить себе на несколько вопросов. Стоит ли эта игра свеч? Готовы ли вы выбирать за своего ребенка его единственный путь в жизни? Не реализуете ли вы через него свои несостоявшиеся мечты? К тому же профессиональный спорт – это своего рода отказ от большей части обычного детства, а титулы чемпионов достаются единицам.

Обо всем этом мы поговорили с теми, кто имеет прямое отношение к детскому спорту, с руководителями детских спортивных школ. За одним столом собрались:
Андрей Сидоров, президент Федерации каратэ Челябинской области, директор ДЮСШ единоборств «Каратэ»,
Денис Лапотышкин, вице-президент Федерации дзюдо Челябинской области, директор Ледового дворца «Уральская молния»,
Вероника Болтвина-Бутузова, директор детско-юношеской спортивной школы по танцевальному спорту «Вероника», Член президиума Союза танцевального спорта России,
Наталья Крушик, директор СДЮСШОР по художественной гимнастике «Гармония»,
Максим Перцев, директор баскетбольного клуба «Динамо»,
Вячеслав Угрюмов, директор хоккейной школы «Трактор».

Все мы родом из детства


Миссия: Расскажите, в каком возрасте и как случилось, что вы попали в спорт?

Андрей Сидоров: Для меня спорт начался с хоккея, куда меня в семь лет привел отец, он сам занимался хоккеем. Я выходил на лед с удовольствием почти восемь лет, а потом ушел в каратэ. Это был 1979-80 год, тогда этот вид спорта только появился и в то время считался самым модным, элитным, можно сказать. Это было мое личное решение и желание.

Денис Лапотышкин: И меня отец привел в спорт. С самого раннего детства я знал, что пойду в дзюдо. Отец меня не заставлял, он просто создал такие условия, что я не видел для себя никакой альтернативы, хотя до этого занимался прыжками в воду. Как сейчас помню – идут какие-то соревнования, я занимаю третье место и завтра второй день соревнований на воде, тренер подходит и говорит мне: давай, тебе завтра еще надо выступить. А я отвечаю: да мне это не надо, я все равно буду заниматься дзюдо! Когда я впервые встал на татами, я просто влюбился в этот вид спорта. Разлюбить не могу до сих пор.

Наталья Крушик: Я росла в спортивной семье, мама занималась легкой атлетикой и лыжами, а папа, Шушарин Григорий Александрович, стоял у истоков челябинского ганд-бола. В семь лет я попала в спортивную гимнастику, но выяснилось, что я очень гибкая и мое место в художественной гимнастике, где я занималась у Горшковой Г.Д.

Максим Перцев: И для меня спорт начался с хоккея. Несколько лет отзанимался, потом нагрузки увеличились, и уже стало понятно, что ростом я достаточно высокий. Ушел в плавание, а потом в баскетбол. Папа мой тоже был баскетболистом, сейчас один из сыновей занимается басктеболом. Наверное, это уже семейная традиция.

Вероника Болтвина: У меня отец был профессиональный скрипач, он закончил московскую консерваторию. С самого детства ставил мне пластинки с классической музыкой и каждый раз спрашивал – кто играет? чей концерт? какого года? Я занималась музыкой. А в танцы пришла сама, в нашей школе проходил отбор ребят, я прошла во всем параметрам и начала танцевать. А вообще спорт в моей семье – отдельная тема, все они страстные болельщики. В моем детстве ровно половина семьи болела за Динамо, вторая половина за ЦСКА, и дома проходили баталии болельщиков. В настоящее время вся моя семья — поклонники «Тракора».

Вячеслав Угрюмов: Мой отец играл в хоккей, а его младший брат, мой дядя, работал в команде тренером. Поэтому с самого детства клюшка и коньки были моими игрушками. Наверное, я просто кроме хоккея ничего для себя не представлял. В возрасте семи-восьми лет меня привели в школу «Трактор», на общих основаниях я сдал все тесты и так и остался в хоккее на всю жизнь.

Чужая мечта


Миссия: В спортивную школу ребенок попадает в совсем юном возрасте, порой сам он еще не может высказать желания, чем хочет заниматься, и решают этот вопрос, естественно, родители. Насколько они объективны в этом вопросе? Как часто они реализуют в ребенке свои несостоявшиеся мечты и амбиции?

Денис Лапотышкин: Что касается родительских амбиций, в какой-то мере это имеет место быть. Но, с другой стороны, в любом случае мы, как родители, должны направлять своих детей в определенное русло. В пять, шесть, десять лет ребенок еще не способен принять самостоятельное решение пойти ему в спорт, в какой спорт, или, например, заниматься музыкой. Поэтому совершенно нормально, когда родители направляют в таком возрасте своих детей. Единственно, как вы правильно заметили, это не должно приводить к тому, чтобы мы насильно реализовали свои мечты юности и детства в детях, это неправильно. Ребенок — это личность, мы обязаны его воспитывать как личность, и только лишь направлять советами, личным примером, но не более.

Андрей Смирнов: Родители очень много определяют. Но они должны понимать и вникать, куда отдавать ребенка. Можно сколько угодно видеть в нем, например, великого хоккеиста, а ребенок может быть просто не готов им быть по многим параметрам – физиологическим, психологическим, по характеру. Я считаю правильным, когда спортивные школы ведут активную пропаганду, и родители понимают, какие дети и где могут заниматься. Чтобы родители, зная физиологию, психологию своего ребенка, могли прийти проконсультироваться в одну школу, в другую, понять, какие требования в художественной гимнастике, в фигурном катании, в единоборстве.

Миссия: Можно ли в маленьком возрасте понять, каким видом спорта нужно заниматься ребенку? Может быть, он не расположен к борьбе, а расположен к танцам?

Денис Лапотышкин: Есть целые научные методики в определении, каким видом спорта может заниматься ребенок. Это сложные биологические, психологические тесты, и в принципе на 80% они соответствуют действительности.

Максим Перцев: Хочу добавить, что и родителям на себя в зеркало тоже важно смотреть, потому как если папа и мама высокого роста, то совсем необязательно записывать ребенка в секцию футбола или в гимнастику.

Денис Лапотышкин: В футболе, мне кажется, как раз очень важен рост, чтобы головой голы забивать (смеется).

Максим Перцев: Но не до такой степени, как в хоккее или в бас-кетболе.

Наталья Крушик: Очень показательный пример – ГДР. Еще в 70-80-е годы в этой стране к развитию спорта начали подходить с научной точки зрения. В спорте работали научные бригады, которые, начиная с самого юного возраста, прогоняли через сито научных тестов детей и, благодаря этой серьезной селекционной работе, маленькая страна ГДР была лидером во многих видах спорта и на равных конкурировала с великими державами. В нашу школу девочек 6 лет приводят родители, надеясь увидеть в них в будущем новую Алину Кабаеву, и, к сожалению, они часто даже не прислушиваются к мнению тренера, когда он говорит им о том, что это не их вид спорта.

Вероника Болтвина: Тогда надо определиться, чего хотят тренеры, чего хотят родители и на что способен ребенок. Это профессиональный спорт для высших достижений или это занятия для себя? Это уже совсем другой вопрос.

Мы выбираем, нас выбирают


Миссия: В том, что ребенок должен быть физически развитым и подтянутым, никто не сомневается. А есть ли смысл делать спорт профессией? Не жертвует ли ребенок своим детством, учебой в школе?

Денис Лапотышкин: Детский спорт априори не может быть профессиональным. Если мы говорим о детском спорте, то первая цель – это развитие личности: физическое, моральное, психологическое. А профессию мы все-таки должны выбирать уже сознательно, когда сформировались.

Наталья Крушик: Не всегда так. Например, наш вид спорта отличает ранняя специализация. Поэтому решение, куда отдать ребенка шести лет, принадлежит родителям. Здесь об осознанном выборе со стороны ребенка речи не идет.

Денис Лапотышкин: Если брать в целом современную тенденцию и проблему, что дети вообще ничем не хотят заниматься, то тут вопрос неоднозначный. Я не согласен, чтобы родители не контролировали ребенка – хочешь иди, хочешь не иди. Ребенок ходит в школу, и мы требуем от него дисциплины и ответственности. И спорт – это такое же занятие, которое формирует в ребенке дисциплину, учит быть в команде. Поэтому на каком-то определенном этапе взросления не важно, каким видом спорта он увлечется, главное, чтобы он занимался.

Андрей Сидоров: Я поддержу. А потом, может быть, позже будет видно, к чему ребенок расположен.

Вячеслав Угрюмов: Но, послушайте, ранняя специализация нам не позволяет выбирать и пробовать сначала одно, потом другое, потому на ребенка ложится очень серьезный объем тренировок и нагрузок. Ребенок, может быть, и хотел бы попробовать помимо хоккея заняться баскетболом или карате, но количество тренировок сейчас слишком плотное, и родителям бывает просто некогда его возить на разные занятия. В итоге они сосредотачиваются на одном. Плюс к этому добавляется боязнь отстать от других детей, если пропустить даже одну тренировку, и часто они заставляют его даже брать дополнительные занятия.

Вероника Болтвина: Не надо забывать – количество времени, проведенное в зале, соответствует результату. Каждый спортсмен это понимает.

Наталья Крушик: Скажу больше, сейчас дети столкнулись с еще одной проблемой – часто им приходится выбирать, учиться или тренироваться. Школа не помогает спортсменам, не поддерживает их, а ставит перед выбором– или учитесь, или тренируйтесь и ездите на соревнования А хотелось бы, чтобы школа гордилась своими спортсменами и их фотографии висели на почетном месте.

Вероника Болтвина: Вообще сейчас современный родитель старается отдать ребенка во все самые модные школы, самые модные виды спорта сразу.

Во-первых, это модно…


Миссия: В разное время у нас были популярны теннис, фигурное катание, футбол, хоккей и так далее. Как формируется мода на спорт и нужно ли ей следовать?

Денис Лапотышкин: Мода формируется исходя из многих вещей. Например, взять наш регион, где есть свои традиции, климатические условия и еще много других факторов. Пусть на Северном Кавказе нет великих конькобежцев, но они прославились своими единоборствами. А Урал, Сибирь – это исторически зимние виды спорта, хоккей, конькобежный спорт и так далее.

Вероника Болтвина: Это даже не мода, это то, что показывает высокие результаты, что имеет многолетнюю историю достижений. Соответственно, в такие школы вливаются финансы, обновляется материальная база. Вот вы вспомнили теннис, он ведь и у нас был популярен, строились корты, но он не прижился у нас, не показал высот и остался на любительском уровне. А вот скажите, у нас есть попытки заложить футбольные традиции? Ведь в городе есть стадионы.

Андрей Сидоров: Стадионы есть, но у нас зима с сентября по май.

Денис Лапотышкин: Футбол самый популярный вид спорта в мире. Взять, к примеру, Бразилию, там кинь мячик на улице, и тут же сформируется команда, там совсем иное отношение к спорту. Там даже автобусные остановки оборудованы в виде тренажеров по воркауту. Но там климатические условия позволяют постоянно этим заниматься. А у нас сейчас в нашу погоду брось мячик, сколько людей остановится?

Вероника Болтвина: Лучше шайбу сразу бросать.

Денис Лапотышкин: А вот шайбу да, поэтому во многих дворах заливаются коньки и команды собираются, даже пусть любительские.

Наталья Крушик: Есть детский спорт, а есть физкультура. Спорт — это профессионалы, наличие базы и финансирование. А вы говорите про массовые занятия уличным спортом, что скорее всего все-таки относится к занятиям физической культурой.

Денис Лапотышкин: Это ведь тоже неплохо.

Наталья Крушик: Неплохо. Но как все-таки помочь популярным, а значит, модным в городе видам спорта, которые существуют не одно десятилетие, но не имеют нормальной тренировочной базы. Хочется, чтобы именно востребованность спортивной школы у жителей города являлась одним из решающих критериев оценки, и такие школы развивали.

Дело государственной важности


Миссия: В советское время профессиональный спорт держался на специализированных школах, как сейчас с ними обстоит дело? Получают ли они должную поддержку от государства? С какими трудностями сталкиваются?

Денис Лапотышкин: Детский спорт должен руководствоваться только государственной политикой. Исключительно. Я всегда говорю – спорт это витрина общества. Если мы хотим воспитывать здоровых физически, морально, интеллектуально людей, государство должно вкладывать в это деньги. Мы же гордимся космонавтами, учеными, писателями. Мы так же гордимся и спортсменами. Нашу страну знают по громким именам в хоккее, в борьбе, в художественной гимнастике и в других видах спорта. Государство однозначно должно нести за это ответственность. Но опять, как мы уже говорили, есть модные виды спорта, куда идут дополнительные финансовые вливания, а есть школы, которые держатся еще на советском запале и энтузиазме.

Вероника Болтвина: Не модные даже, а результативные, успешные виды спорта. Там завоевываются медали, а значит, растет рейтинг страны. Профессиональные команды должны однозначно финансироваться на высоком топовом уровне. Чтобы не было этого позора, как в футболе и так далее.

Максим Перцев: Есть еще такое понятие как «приоритетные виды спорта». Мы встречались недавно с представителями минспорта и задали вопрос, почему на развитие баскетбола нам выделяется так мало денег. На что мне ответили, что Челябинская область не является приоритетным регионом для развития баскетбола.

Денис Лапотышкин: Единственный объективный показатель в спорте – это медали и массовость. Если в дзюдо у нас есть олимпийские чемпионы, соответственно, этот вид спорта и получает статус приоритетного.

Наталья Крушик: У меня вопрос к представителю хоккея. Должна ли профессиональная команда финансироваться в ущерб детскому спорту? Если взять месячную зарплату среднего игрока, то этой суммы хватило бы, чтобы обеспечить проезд гимнасток нашей школы и сборы в течение всего года. Может быть, все-таки профессиональный спорт должен зарабатывать сам? Почему на Западе это возможно? Спонсорские деньги, рекламные, продажа билетов, экипировка, сувениры и так далее.

Вячеслав Угрюмов: Тут в двух словах не ответишь. Тут нужно понимать, что мы хотим от профессиональной команды. Если мы хотим Кубок Гагарина, то мы соответственно должны подобрать состав команды – это будет один бюджет. Если мы хотим в Плей офф, то это будет другой бюджет. И потом надо понимать, что даже если мы вырастили хоккеиста, он показал результат, и его перекупила американская команда, так или иначе часть его денег вернется в наш клуб.

Денис Лапотышкин: Опять же нужно понимать, насколько высока смотрибельность вида спорта. Есть цифры, что на хоккейную игру приходят порядка 7500 человек. Я посещаю разные соревнования, но на многих, где выступают ярчайшие звезды, топовые спортсмены, залы полупустые или пустые, и это неправильно. Но в Челябинске на спортивные мероприятия народ ходит с удовольствием, и это здорово. Как следствие, у нас проводятся крупнейшие мировые чемпионаты. И они должны проводиться, потому что ребенок, придя на спортивное соревнование такого уровня, вживую увидит легенду. Вот в дзюдо, например, есть спортсмен Тедди Ринер, многократный чемпион мира, чемпион олимпийских игр, слава всемирного дзюдо, когда он был у нас на Чемпионате, на него посмотреть приехали ребята со всей области, из Миасса, из Златоуста. Вот они смотрят на него и понимают, что если работать, можно стать таким же. И пусть даже они не придут именно в дзюдо, но они придут в спорт.

Андрей Сидоров: За счет этого вообще увеличивается количество детей, приходящих в спорт.

Вероника Болтвина: Помните, какие зрелищные открытия были на Чемпионатах по тхэквондо, дзюдо, какой был конгломерат всех детских спортивных школ. Все принимали участие, это была общая огромная работа всего региона. И это тоже пропаганда спорта.

Наталья Крушик: Хотелось бы, чтобы в миллионном Челябинске было построено хотя бы одно современное многофункциональное спортивное сооружение, которое бы соответствовало техническому регламенту проведения крупных всероссийских и международных соревнований по различным видам спорта.

Вероника Болтвина: А что, «Юность» вам не подходит?

Наталья Крушик: Нет, не подходит.

Вероника Болтвина: Наша спортивная школа уже на протяжении пятнадцати лет проводит Всероссийские и международные Чемпионаты высокого уровня. И даже если не хватает государственного финансирования (а с этим часто приходится сталкиваться), тем не менее, мы рассчитываем на себя, своих партнеров, заинтерисованных лиц. И ни на миг не прекращали пропаганду нашего вида спорта, обеспечивая учеников своей школы и всех южноуральцев потрясающими зрелищными ежегодными шоу во дворце спорта «Юность». Задачи не из простых: аренда помещений, принятие судейской коллегии, размещение спортсменов и прочее Только в прошлом сезоне проведены три первенства и Чемпионата страны, в 2016 году — рейтинг Мировой классификации. Но мы и заслужили это право. Наш регион и спортсмены, его представляющие, находятся на 3-4 месте после Питера и Москвы по результатам соревнований на конец года. Мы сами находим возможности, а не ждем подарков от государства. Это наша жизнь в спорте, и мы самостоятельно ее формируем и планируем. К инициативным, ищущим лидерам очень часто прислушиваются и идут навстречу.

Цена победы


Миссия: Насколько дорого сегодня отдать ребенка в спортивную школу? Профессиональный спорт – для детей обеспеченных? Может ли какой-то обычный мальчишка, например, попасть в «Трактор»?

Вячеслав Угрюмов: Цена может подняться только на спортивные товары у производителей спортивной одежды и инвентаря. Если они видят, что растет число занимающихся тем или иным спортом, то они начинают повышать цены. Если говорить о хоккее, то да, он дорогостоящий только из-за приобретения родителями экипировки. Здесь встает другая проблема: каждый своему ребенку хочет купить самую лучшую и самую дорогую экипировку. А есть же бюджетные варианты, которые доступны обычной семье. Если ребенок очень хочет заниматься, но у родителей нет возможности купить ему форму, то мы найдем, выкрутимся. Да, она будет не самая дорогая, но средний вариант будет.

Денис Лапотышкин: Если ребенок талантлив, то на каком-то этапе это становится видно. Тренеры и руководители школ заинтересованы в таких детях и будут искать возможность для того, чтобы дети оставались в спорте. В любом случае на начальной стадии деньги не играют такую большую роль.

Вероника Болтвина: Любой вид спорта требует затрат. Это затраты на аренду зала, на экипировку, не бывает бесплатных видов спорта вообще.

Миссия: В каком возрасте ребенку стоит начать заниматься спортом? Можно ли по внешнему виду ребенка определить, к какому виду спорта предрасположен малыш?

Денис Лапотышкин: Есть методики, и в каждом виде спорта нужно руководствоваться нормативами. Глупо требовать, что в пять лет ребенок сделает то, что делают в четырнадцать.

Максим Перцев: Пару лет назад к нам приезжал очень известный американский баскетболист Скотти Пиппен, мы разговаривали. Он рассказал, что в Америке есть баскетбольная лига 4-летних. По нашим требованиям СанПиНа мы можем набирать в баскетбол только с семи лет. Так как мы можем их догнать в спорте?

Наталья Крушик: К нам ведут совсем маленьких, трехлетних девочек, и у нас есть педагоги, которые знают псиологию младшего дошкольного возраста и умеют работать с такими детьми. Учащимися спортивной школы они еще быть не могут. Таких девочек мы аккуратно в игровой форме вводим в мир гимнастики. И когда им исполняется шесть лет, мы проводим тестирование и принимаем их в спортивную школу на конкурсной основе. В этом году конкурс был пять человек на место.

Вячеслав Угрюмов: Часто родители приходят и говорят: вот ему три года, он хочет. Или вы хотите? Мы принимаем в школу в семь лет, есть тесты, задания, ребенок должен быть командным игроком. А когда честно говорим, что нет, ваш ребенок не подходит, нам отвечают: вы не имеете права этого делать. И по закону мы действительно не имеем права отказать.

Андрей Сидоров: Мы тоже принимаем в шесть лет. Голова и ноги у нас в спорте главное. Я ставлю ребят в футбол играть и смотрю. Конечно, думаю, любому руководителю хочется, чтобы школа принимала как можно больше детей, и филиалы открывались, но, к сожалению, мы ограничены тем, что у нас есть. А ведь чем больше детей будет заниматься, тем больше звездочек мы сможем в них увидеть.

Миссия: В сравнении с предыдущими годами число детей изменилось?

Денис Лапотышкин: Это вообще очень серьезный вопрос. И ответ на него напрямую зависит от нашей демографии. Вот, например, 1994-95-ые годы практически выпали у нас по рождаемости. А потом снова был скачок, и сейчас число детей в спорте достаточно высокое. Любой здравомыслящий родитель понимает, что занятия пусть непрофессиональным спортом, но даже физкультурой, необходимы. Наплыв в наши секции очень большой, вопрос в другом – удержать ребенка, заинтересовать его. И даже талантливого ребенка порой очень сложно удержать – на пути его взросления будет много искушений. Это общая задача тренера, родителей, ребенка.

Чемпион – продукт штучный


Миссия: Чемпионами становятся единицы. Ребенку с детства внушают, что он уникальный, он тратит свое детство, но в итоге не достигает результатов. И что ему с этими достижениями делать? Что ребенок теряет в спорте, а что приобретает?

Денис Лапотышкин: Он проходит путь становления себя как личности. Формируется. Все верно, чемпион – это продукт единичный. Но, тем не менее, пройдя путь в спорте, он кем-то становится, и эту энергию, которую он не потратил на суперчемпионство, он может потратить потом в преподавании, в работе на производстве, в бизнесе. Спорт — это замечательнейшая база для развития личности. Конечно, везде существуют перегибы. Допустим, тренер готовит его к соревнованиям: ты должен, должен, должен. Ребенок не учится в школе, пропускает, дополнительно ничем не интересуется, а потом бах, и все – ни медалей, ни детства. Но это упущение и тренера и родителей в равной степени.

Андрей Сидоров: Самое главное, мы отводим детей от улицы, от всех этих вредных привычек. Да, цель стать чемпионом должна быть, но не надо зацикливаться на ней. Самое главное, чтобы ребенок сформировался как личность.

Наталья Крушик: Дети учатся трудиться. Они понимают, что если не трудиться, ничего в жизни не получишь. И все эти навыки они переносят потом во взрослую жизнь. Все наши выпускницы успешны в самых разных областях благодаря занятиям спортом.

Вячеслав Угрюмов: Здесь от родителей очень много зависит. Важно, чтобы они правильную мотивацию в ребенке сформировали и умели его слышать, поддерживать его.

Вероника Болтвина: Чемпионство это не цель. Это путь. Если ты спорт именно так рассматриваешь, тогда у тебя все складывается, и ты не то что ничего не теряешь, ты только приобретаешь в жизни. Я хочу сказать огромное спасибо людям, которые сегодня собрались, потому что они своим сердцем, своей душой делают чемпионов. Это такие трудяги сидят перед вами, и каждый из них всю жизнь, все свое время свободное отдает не кому-то еще, а именно своему спорту. Тот, кто прошел школу спорта, спросите любого, это такая сила, это такой единый сильный кулак, потому что с детства развито все – и дух, и мозг, и тело. И вот эти люди, простые тренеры, вкладывают самих себя, чтобы каждый ребенок, который занимается, стал чемпионом, как минимум, внутри себя.

Pin It on Pinterest

Share This