Нарядный одесский особняк на Большом Фонтане. В саду слабо зазвучали шаги. Александра выбежала навстречу и с первого взгляда все поняла: теперь она играет лишь унизительную роль жены, нелюбимой, пренебрегаемой обузы. Неужели он ее бросит? Только этого не хватало!
«Выпрямись, Коллонтай! Не смей бросать себя ему под ноги! Ты не жена, ты – человек!» – вот что накануне было написано в ее дневнике. «Между нами все кончено. В среду я уеду в Москву. Совсем. Ты можешь делать, что хочешь, – мне все равно», – вот что твердо и спокойно она произнесла вслух. Услышав это, Дыбенко зашел в дом. Через несколько секунд – сухой щелчок. Выстрел… Волна безумия подкатила к горлу. Что это было? Пуля прошла навылет. Павел лежит на полу. Дышит… «Зачем ты это сделал?» – Александра прижимает его голову к себе. Он не мог совместить с жизнью мысль о расставании с уже и без того оставленной им женщиной. Пуля не погубила Павла, но погубила любовь Александры к нему.
Слабый и жалкий, он нуждался в ее ухаживаниях, а она ничего к нему не ощущала. Даже настойчивые визиты другой женщины не приводили Коллонтай в чувство. Когда жизни раненого ничего не угрожало, она написала Сталину: «Прошу партию отправить меня на другую работу» – что было равносильно – «подальше от Дыбенко».
Письмо разделило ее жизнь на «до» и «после». Александра Коллонтай бросила возглавляемые ею комитеты и отправилась в Норвегию на дипломатическую работу. Там она стала полной противоположностью себе прежней
Ялтинский особняк Дондуковых. Внутри шум и духота – неудивительно, ведь сегодня здесь собрался весь высший свет, среди которого одна пара выделялась особенно. Шурочка Домонтович и адъютант императора генерал Тутолмин. Раз за разом он приглашает девушку с шальными синими глазами на танец. Завидный жених! Как же не опробовать на таком силу магии своих женский чар. Не устояв, генерал Тутолмин влечет Шурочку в сад и там делает предложение. «Простите, нет…» – легкий флирт обернулся для нее неприятной неожиданностью. Узнав о случившемся, отец девушки, герой русско-турецкой войны, генерал Домонтович, был в ярости. У него не дочь, а черт в юбке! Что скажут при дворе…
С этого и началась история Александры Коллонтай, в девичестве – Домонтович. Уж кому-кому, а ей по праву полагалось блистать на балах и сделать блестящую партию. Вопреки всему Александра сбежала из дома и обвенчалась с дальним родственником, военным инженером Владимиром Коллонтаем. Ее муж был не богат, зато он обожал ее! И все же Александра призналась, что ему так и не удалось разбудить в ней женщину, и отношения с супругом воспринимались ею как воинская повинность. Столь интимные подробности жизни супругов было нетрудно обнаружить – Коллонтай считалась чуть ли не графоманкой. Она не могла не писать и оставила после себя тысячи страниц дневников, где так подробно описывала все свои переживания.
Однажды ради праздного времяпрепровождения Шурочка с мужем отправились на ткацкую фабрику (в 1890-ых жизнь рабочих была в дичайшей моде и волновала всех вокруг). И там, в этой жизни, они увидели грязные бараки, посеревшие лица работниц и прикрытого тряпьем мертвого ребенка в углу. В тот самый момент Александра Коллонтай загорелась идеей, пламя которой объяло ее до конца жизни. Освобождение женщин! Во что бы то ни стало!
Начинать нужно было с себя. На тот момент Александра была порабощена любовным треугольником – она, муж Владимир и влюбленный в нее Александр Саткевич, сослуживец мужа. Они увлекались сочинениями Чернышевского, спорами о судьбе народа и пытались строить семью на троих. А что здесь такого? Свободные отношения свободных людей. Но это была не та свобода…
Поезд Санкт-Петербург – Цюрих. В купе 26-ти летняя Александра Коллонтай плачет, строчит прощальные письма. Рвет их и снова принимается за перо. Она бросила мужа, любовника и сына ради изучения в Швейцарии экономики на семинаре знаменитого профессора Геркнера. Решение далось нелегко. На одной из станций она выпрыгивает из вагона, чтобы сесть на встречный поезд и вернуться, и все же в последний момент передумывает. «Больше я к прежней жизни не вернусь. Пусть мое сердце не выдержит от горя из-за того, что я потеряю любовь Коллонтая, но у меня другие задачи…» – гласит дневник.
Муж узнал о случившемся из записки, а сын заранее был отвезен к бабушке и дедушке, и теперь его встречи с матерью протекали лишь урывками, когда та приезжала из-за границы. Два последующих десятилетия известный публицист и агитатор марксистского толка Александра Коллонтай проведет в попытке развить такой союз мужчины и женщины, в котором было бы право на свободу. Ею были написаны множество трактатов, но теоретические изыски дополнялись изысками практическими.
«Эротическая дружба», именно она должна лежать в основе взаимоотношений – считала Коллонтай. Ей-то и принадлежит теория «стакана воды», согласно которой, сексуальная связь должна быть настолько естественной и легко воспринимаемой, как утоление жажды. Любовь в привычном понимании отрицалась – ей не место в отношениях мужчины и женщины, ровно как и не место в них привязанности, верности и ревности. Запретов не было нигде и ни в чем. Кто-то из ее окружения, например, большевик Александр Шляпников, правая рука Ленина, годами пользовался расположением Александры, а кто-то, например, теоретик марксизма Карл Либкнехт получил лишь один незабываемый день. Но с кем бы Колонтай ни состояла в отношениях, она всегда управляла ими единолично. «Иду на разрыв» – вот любимая ее фраза тех лет, а кавалерам оставалось только смириться с тем, что их пассия сама выбирает место и время. Порой она могла сутками напролет находиться в писательском запое и тогда запрещала кому-либо заходить к ней в комнату. Правило не распространялось лишь на горничную, которая должна была вовремя приносить хлеб, сыр и клубнику для красивого цвета лица. Александра умела подать себя, и это часто выводило окружающих из равновесия. Луначарский нередко возмущался видом «разодетой в пух и прах Коллонтайши». До сорока с лишним лет без каких-либо ухищрений в виде косметики и красивых причесок она выглядела на двадцать, но в душе понимала, что уже не так молода, и это осознание навевало тоску. Россия осталась где-то позади, что ожидает в будущем – неизвестно, былой слог пропал, а мысль о физической близости стала равносильна пытке. «Старость что ли? – пишет она в дневнике – я так радуюсь постели, одиночеству, покою…». Тогда Александра Коллонтай не знала, что главные события ее жизни еще впереди.
Ноябрь 1917 года. Кругом революционное пекло. Вооруженные солдаты, стаи митингующих, ревущие грузовики и несколько священников с группой верующих не пускают в храм «товарищей» во главе с Александрой Михайловной. Она прибыла после Февральской революции и стала наркомом государственного призрения, а заодно и единственной женщиной в советском правительстве. И теперь эта женщина решила устроить переворот в храме дом инвалидов. Каким же упоением было осознавать, что среди той бури всем управляла лишь горстка высших, и среди вершителей судеб есть и она.
Сопротивление верующих подавлено, и на следующее утро во всех церквях Петрограда Александру Коллонтай предают анафеме. Узнав об этом, она лишь заливается смехом да откупоривает бутылку водки, принесенную Павлом Дыбенко, ее возлюбленным. Эти отношения можно считать первой мыльной оперой в Советском Союзе. Она есть сама революция, а он – сын крестьянина и темпераментный матрос, «богатырь, бородач с ясными молодыми глазами», который не смог устоять перед магическим воздействием Коллонтай, отмеченным даже в зарубежной прессе. В одной из французских газет писали: «На узком возвышении витийствует женщина с острым, выразительным профилем и пронзительным голосом. Она мечется из стороны в сторону, безостановочно жестикулируя, яростно клеймит врагов революции, грозит неминуемой расплатой. Это свирепая Коллонтай, подруга Ленина. Истерическая атмосфера возникает везде, где бы она ни появилась».
Новая роль настоящей революционерки показала Александре Михайловне, что вся ее прошлая жизнь ничего не стояла. «Павлуша вернул мне утраченную веру в разницу между мужской похотью и любовью. В его нежной ласке нет ни одного ранящего, оскорбляющего женщину штриха. Похоть – зверь, благоговейная страсть – нежность. Есть часы долгих ласк, поцелуев без обязательного финала…». И вот она, первая в жизни любовь. Пусть он так часто бывал пьян и глуп, все это не лишало его особенности. Да, они то ссорились, то прощали, отправляя друг другу полные нежности письма, и казалось, что у этой истории не будет конца.
Однако пройдет время, и место главного мужчины в жизни Коллонтай займет другой человек – француз Марсель Боди, оказавшийся в России по заданию одной европейской газеты. Впервые пара встретилась в поезде на военной дороге, и когда спустя годы в приставленном помощнике в норвежском посольстве Коллонтай узнала того, с кем познакомилась в поезде, то ощутила сильнейшую ностальгию – «веселые деньки»… Сперва о любви не было и речи. Выздоровевший Дыбенко упросил Сталина отпустить в Норвегию и его, но всего пары дней наедине было достаточно, чтобы понять – будущего нет. Дыбенко уезжат обратно, а 51-летняя Коллонтай с ужасом подозревает беременность. Было непонятно, откуда ждать помощи в чужой стране, и тут на выручку подоспел Марсель. Проблема была решена в одной из французских частных клиник, так между Александрой и ее спасителем завязались доверительные отношения, которым не смогла помешать даже разница в возрасте, что составляла 23 года. Именно Марсель всегда был рядом, и благодаря его подсказкам Коллонтай заключила контракт на покупку в Норвегии 400 тысяч тонн сельди и 15 тысяч тонн соленой трески. Репутация дипломата Коллонтай оказалась на высоте.
Жизнь шла своим чередом. Александра Михайловна пошла на сближение со своим сыном, который к тому времени окончил технологический институт, женился и стал отцом. Общение с сыном и внуком стало источником неведомых раньше прелестей материнства. Но ничто не могло вытеснить Марселя, ведь этот союз был единением двух равных личностей. Они мечтали уехать туда, где их никто не найдет, но Марсель был женат и не мог оставить свою еще не подросшую дочь. Было и другое обстоятельство, омрачавшее жизнь пары, – их отношения начали волновать Москву, и чтобы разлучить любовников Коллонтай отправили в Мексику. Конечно, были тайные встречи, но вскоре стало ясно, что они угрожают жизни Марселя – редко какая любовь в состоянии противостоять политике.
Долгие годы Александра Коллонтай пыталась наладить отношения между родиной и миром. Ее крупной дипломатической победой был договор о выходе Финляндии из войны в 1944 году. А через год Александру Михайловну в возрасте 73 лет вернули в Москву из-за ухудшения состояния здоровья.
С чем же героиня вернулась домой? С одиночеством? Любовь осталась в прошлом, а отношениям с сыном было не дано возродиться. С разочарованием в революции? Пожалуй. Александра Михайловна признавалась: «Мы проиграли. Идеи рухнули, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству». Оставалась разве что публицистика, ведь были написаны сотни статей по женскому вопросу. Именно Коллонтай подготовила декрет об отмене брака в привычном тогда понимании: церковный брак заменялся гражданским, незаконорожденные дети уравнивались в правах с законорожденными, а для расторжения союза было достаточно желания одного из супругов и уплаты госпошлины в три рубля. К слову Коллонтай и Дыбенко были первыми, кто заключил гражданский брак в советской республике.
Жизнь валькирии революции оборвалась в возрасте 79-ти лет. В последние дни верным спутником Александры Михайловны был дневник, что оканчивался записью: «Я была жизнерадостна, полна любопытства к жизни и хотела быть счастливой…».
