Заместитель председателя Законодательного Собрания области Анатолий Брагин – о своем отце, Иване Прокопьевиче Брагине
Отец мой, Иван Прокопьевич Брагин, родился в большой крестьянской семье с крепким хозяйством 5 июля 1914 года, за месяц до первой мировой войны. В 21-ом году, свирепствовавший на Урале тиф, унес жизни его родителей. В семь лет Иван остался круглым сиротой. Имущество, по деревенской традиции, перешло старшему из сыновей, который должен был заботиться о пятерых братьях и сестрах. Но, получив наследство, старший брат пустился во все тяжкие, хозяйство отца промотал и домочадцев, по сути, пустил по миру. В силу этого мой отец смог окончить лишь полтора класса церковно-приходской школы. Но человеком он был умным от природы.
Батрачил, работал подпаском. Потом прибился к семье одного из братьев в коммуну «Восход» на северо-востоке Башкирии. Когда Ивану исполнилось 16 лет, сосватали ему 18-летнюю девушку из соседней деревни, поженили их, и мои будущие родители начали нехитрую деревенскую семейную жизнь. Завели хозяйство. Мама была работящая, отец – великий труженик. Построили небольшой дом, потом – дом побольше. Появились дети. Всего, к слову, в семье их было шестеро: трое довоенных, трое послевоенных, три брата и три сестры.
В 42-ом году отца призвали на фронт. Служил в 212-ом стрелковом полку пулеметчиком. Помню, признавался он мне, что на фронте никто не хотел пулеметчиком становиться. Их первыми убивали. Сразу засекали точку и «накрывали» минами или артиллерией. Отец кавалер ордена Славы. Это солдатский орден за личный подвиг. В 43-м году Иван Брагин участвовал в Курской битве. 24 июля вынес с поля боя тяжело раненного командира пулеметного взвода. Когда вернулся, пулеметчик уже был убит. Занял его место, а часа через два-три их снова накрыло минометным огнем. Был тяжело ранен – осколок раздробил правую кисть.
Получивших ранение бойцов отправили в полевой госпиталь. Кто мог, шли своим ходом, отец оказался в их числе. Но в указанном месте госпиталя не оказалось – передислоцировался. Не оказалось его и в следующем предполагаемом пункте. В итоге с таким тяжелейшим ранением на операционный стол к хирургу отец попал только через четверо суток. Началась гангрена, руку ампутировали выше локтя. С заражением крови много времени провел в госпиталях. Домой вернулся только в конце 43-го. И уже на следующий день пошел работать в колхоз.
Одной левой рукой делал все абсолютно! На телеге зерно возил, трудился на лесозаготовках, за скотом ухаживал, коров пас. Изначально председатель предложил ему руководить бригадой. «Да как я буду в глаза смотреть! Ведь одни женщины кругом…» – последовал ответ. Единственное, что ему не удавалось, так это косить. По этой причине я очень рано научился орудовать косой – в четвертом классе.
Сейчас только осознаю, как было важно для нас иметь такой образец для подражания. Детей он не поучал, просто был примером отношения к жизни. Человек добрейшей души, интеллигентный, никогда нас не ругал, не наказывал. В то же время в семье всегда был культ отца. За стол садились только все вместе, первая тарелка подавалась папе. За обедом обсуждали семейные проблемы. Доходы были невеликие, жили очень бедно. В конце года забивали скот, родители уезжали на лошади в Полевской, продавали мясо, а перед этим согласовывали, что девчатам купить, что – ребятам. Когда мне было четыре года, папа из Полевского привез в подарок велосипед. Потрясающая радость!
Папа часто говорил мне: «Как бы жизнь не складывалась, никогда не бери чужого и не обижай слабого. Делай людям добро, и все твое к тебе вернется». Такова была его философия. Переживал он, конечно, из-за инвалидности. Бывало, сядет рядом и вздыхает: «Эх, Анатолий! Было бы у меня две руки, я б на тракториста выучился, сел бы за рычаги, по дому многое бы сделал». «Да успокойся, ради Бога! Живой остался – и ладно. Вон полдеревни вдов…», – твердила мама.
Помню, едем как-то на лошадке, и говорю я ему: «В кино показывают, что добро побеждает зло. А вот в жизни не всегда так…» Отец подумал и ответил: «Видишь сорняки на поле пшеницы? Если с ними не бороться, они со временем все поле захватят. И что останется? Скосить, поджечь и посеять новую пшеницу». Я тогда не до конца понял аллегорию, а когда в 90-годы окунулся в круговорот жизни, убедился: если в обществе не борются с сорняками, сколько их вылазит и на какой уровень власти! Вот так ненавязчиво отец и учил жизни. Очень хотел, чтобы дети получили образование. Очень радовался, когда я стал прокурором. Он ко мне вообще с особым трепетом относился. Когда узнавал, что я должен приехать, садился у окошка и не отрывал взгляд от дороги. Мать спрашивала: «Чего сидишь-то? Он же завтра приедет». «Да вдруг раньше…», – отвечал отец.
Он прожил 69 лет. Несмотря на тяжелую болезнь, до последнего поддерживал детей, помогал. До сих пор все поступки я стараюсь с ним соизмерять – «а как бы папа поступил?..» . Для меня это главный ориентир в жизни. Знаете, удивительные параллели… Он родился на переломе эпох – первая мировая война, революция, коллективизация, Великая Отечественная. А мне достались времена перестройки, реформ, разворовывания страны, причем на должности прокурора… Тоже прошел через очень серьезные испытания. И поверьте, устоять и остаться самим собой порой было очень непросто.
А еще он научил меня жениться. «Любовь любовью, но ты к девушке обязательно домой сходи, да не раз. Посмотри, как живут, какие взаимоотношения, какой порядок в доме, как к отцу относятся. Запомни, сын: все, что есть в их семье, она перенесет в твой дом». Судя по всему, я последовал этому совету, потому что в декабре прошлого года исполнилось 40 лет моей семейной жизни. Мужики жен начинают менять, когда либо власть получают, либо большие деньги. У меня больших денег не было. Власть была, но жену не менял. У нас трое взрослых детей. По нынешним временам большая семья – вместе с внучками 10 человек садится за стол, каждые выходные все у меня собираются. Своего единственного сына я в честь отца назвал Иваном.
