В Коркино хранится одна из самых таинственных икон – «Плат Вероники». Эту историю нам рассказал отец Сергий Гулько, настоятель храма святых апостолов Петра и Павла.
Шел 1942-й год. Самый безысходный и отчаянный год войны. Был ли это промысел Божий, или попустительство Сталина, но в стране начали открываться храмы. В городе Коркино из старой церкви вынесли какое-то ремонтное оборудование, и разрешили верующим молиться.
Маленького Сережу в храм приводила за ручку мама, и он прекрасно помнит, как пылко люди просили у Господа о победе и благополучном возвращении своих воинов: отцов и сыновей. Особенно долго стояли у иконы страдающего Спасителя, которая называется «Плат Вероники». Эта икона еще долгое время после войны висела на стене храма. Сережа к тому времени подрос, стал понимать немного больше. И однажды с удивлением обнаружил, что одни люди отходят от иконы с радостью, другие – в испуге и расстройстве. Некоторые тетеньки говорили, что Спаситель изображен с закрытыми глазами. А на Сережу Христос почему-то всегда смотрел открытыми глазками.
Слава об удивительной иконе разнеслась далеко за пределами Коркино, прихожан это явление с открыванием-закрыванием глаз очень волновало. Дело закончилось тем, что духовенству пришлось унести эту икону в алтарь. Там она и простояла больше полувека, до того времени, когда бывший шахтер Сергей Гулько стал священником и зашел в родной храм уже в качестве настоятеля.
Цыганские поцелуи
Мы идем по пустому, гулкому храму. Каждый шаг отзывается эхом где-то наверху, под куполом. Акустика невероятная: в старину умели строить. Петро-Павловская церковь по давней православной традиции построена в форме корабля. И вот его седой капитан ведет нас к своей сокровищнице. «Плат Вероники» находится за двумя стеклами: рамка с иконой вставлена в киот. Помощница настоятеля Надежда бросается к образу с тряпочкой и старательно вытирает следы от поцелуев: «Зацеловали нашу икону, по несколько раз в день вытираем».
Помня с детства об этой чудной иконе и отношению к ней людей, я вынес ее на общее поклонение и обозрение, – рассказывает отец Сергий Гулько. – Прежний (можно ли такое слово сказать?) ажиотаж ушел в то тяжелое, но молитвенное время, а новое поколение, хотя и замечает, что Спаситель кому-то все-таки открывает глаза, не придает этому особого внимания.
Письмо на иконе действительно необыкновенно тонкое, но когда Спаситель на тебя вдруг смотрит, то на спине бегают мурашки. Это есть на самом деле.
В шахтерском городе до сих пор неистребимо поверье, что Господь на иконе «Плат Вероники» открывает свои глаза только достойным.
– Особенно эту икону почему-то любят цыгане, – рассказывает отец Сергий. – Как встанут целой гурьбой рядом с ней, все стоят и всматриваются в глаза Спасителю. Народ они такой, склонный к гаданиям: наверное, проясняют для себя какие-то вопросы.
Монахи в теплых носках
Как в глухом уральском городке появилась такая редкая икона – особая история. Семьи шахтеров, конечно, бедствовали, но женщины умудрялись помогать совсем уж убогим. Такими убогими в военное и послевоенное время были монахи Свято-Успенской Почаевской лавры. Для них жены шахтеров вязали теплые носки и варежки, шили церковные облачения. Как наши женщины умудрялись все эти дары доставлять в Тернопольскую область Украины – одному Богу известно. Живых свидетелей не осталось, отец Сергий Гулько, которому сейчас 77 лет, всю эту историю знает из чужих рассказов. Но факт такой: в тяжелейшие годы войны, а затем и во время хрущевских гонений, верующие города Коркино побратались с почаевскими монахами. В благодарность за это душевное тепло и поддержку монахи подарили прихожанам Петро-Павловского храма икону «Плат Вероники».
Что известно об иконе «Плат Вероники»?
Бытует такое историческое предание: одна благочестивая еврейка Вероника, сопровождавшая Христа в Его крестном пути на Голгофу, подала Ему льняной платок, чтобы Христос мог отереть с лица кровь и пот. Лик Иисуса запечатлелся на платке. Ватикан называет Плат Вероники самой ценной реликвией христианства, которая хранится в Базилике Святого Петра в Риме. В 1628 году Папа Урбан VIII издал запрет на публичный показ плата, и с тех пор плат Вероники вынимается из колонны на всеобщее обозрение единственный раз в году: в пятую воскресную вечерю Великого Поста, но время показа ограничено и она показывается с высокой лоджии Столпа Святой Вероники. Приблизиться к реликвии разрешается лишь каноникам Базилики Святого Петра.
А вот история, которую рассказали сами почаевские монахи, когда передавали икону прихожанам Петро-Павловского храма:
«Авгарь заболел страшной в то время болезнью – проказой. Болезнь, по приказу царя, огласке не подлежала. Великие врачи, тайно лечившие царя, помочь не смогли. Доступ к больному царю имела только одна близко приближенная девушка Вероника, единственно знающая тайну о больном царе. Она-то и сказала царю, что в Палестине, куда он назначил прокуратором Пилата, есть целитель, который свободно лечит проказу и вообще всякую болезнь. Царь выразил ей свое недовольство за долгое молчание о целителе, а затем тайно послал ее в Иерусалим с царским указом о том, чтобы врач быстрее прибыл к царю. Когда Вероника прибыла в Иерусалим, она увидела страшную трагедию мучений Того, за Кем она прибыла по приказу царя. Спаситель нес крест на Голгофу. И при очередном падении под крестом, она выхватила платок из своей сумки и обтерла им лик страдальца. Через короткое время Его прибили на крест, где Он и умер. Выслушав эту историю, царь ужасно ругался о том, что Пилат не имел никакого юридического права приговаривать к смерти ни одного палестинского человека, кроме отъявленных разбойников, нарушавших покой общества. В расстроенных чувствах он накинулся на Веронику: почему она не могла остановить незаконную казнь и облегчить участь Иисуса. Она пояснила, что какую-либо помощь оказать при обезумевшей и разъяренной толпе было уже невозможно, и единственное, что она могла только сделать, это обтереть измученное и окровавленное лицо великого Исцелителя. И, вынув платок из сумки, развернула его, показывая каким платом обтерла Его лицо, а на нем был отпечатан образ Спасителя. Авгарь, взглянул на Образ, и с него тут же посыпались струпья его болезни, и он исцелился.»
