Мужчинам не часто дарят цветы, тем более другие мужчины. Признаются в любви ещё реже. Но когда речь заходит о юбилее известного человека, сдержанность не уместна. И цветы, и слова приходятся здесь как нельзя кстати. Профессор кафедры строительной механики ЮУрГУ Виталий Соломин такой день в своей жизни уже пережил. ак и всё, что он делает, — скромно и просто. Семьдесят пять — с тех пор, как родился. И пятьдесят — с момента, как стал заниматься наукой и преподавать.
Эти слова челябинский поэт Кирилл Шишов, перефразируя Пушкина, посвятил Виталию Соломину. А тот в строительстве действительно дошёл до самых высот, создал известную и за рубежом научную школу, вырастил тысячи учеников, получил массу почётных званий. Хотя молодым мечтал совсем не об этом.
— Строительством, — признаётся Виталий Иванович, — занялся не по своей воле. Закончил в 43-м году семилетку. Отца тогда в армию призывали (но в последний момент освободили), так что нужно было кормить семью. Я оставался за старшего, и подал документы в автотранспортный техникум. Очень мне тогда это дело нравилось. Подал и уехал вместе с классом в колхоз. А тут как раз отец вернулся и, не спрашивая меня, перевёл в строительный техникум. Сопротивляться ему было бесполезно. В семье царил деревенский нрав — никакой демократии.
…В городе Соломины действительно к тому времени жили чуть больше десяти лет. Но старший сын Соломиных вместе со своим семейством уехал из ировской области на Урал. У родителей Иван был пятнадцатым, и земли в родной деревне ему не хватило. Помыкался грузчиком, попробовал себя в сапожном деле, плотничал, и в итоге осел в Челябинске на стройке. В годы войны, с образованием в пять классов, он был уже главным инженером треста «Челябстрой», и, кстати сказать, строил Оперный театр. ем должен стать Виталий — отец не долго думал. Профессия, что называется, была опробована…
— Впрочем, в техникуме не разочаровался, — продолжает Виталий Иванович, — и уже на строительный факультет Уральского политехнического института поступал вполне осознанно.
…Однако представить, что будет строить не руками, а головой, тогда Соломин не мог. Думал, вернётся в Челябинск, и — прямо на стройку. Так нет же, мобилизовали в омитет госбезопасности. А спросить его согласия на то, видимо, не посчитали нужным. Провидение, правда, спасло от оперативной работы. Должность Соломину досталась спокойная: в административно-хозяйственном отделе. Несколько месяцев молодой человек перекладывал бумажки из одной папки в другую, пока, наконец, не взбунтовался…
— Не было там ни-ичего интересного! — считает Соломин. — Все, что я делал, мог исполнять любой неуч. И я начал искать аргументы, чтобы уйти. Сказал, что хочу… заниматься наукой.
…Подействовало. С тех пор всё и началось. афедра сопротивления материалов в Челябинском политехническом институте, аспирантура в Свердловске, общественная работа председателем месткома, декан, проректор ЧПИ. Поездки в Москву, за границу, работа в Совете экономической взаимопомощи социалистических стран, в международном комитете «Численные методы в механике» (США)…
— Знаете, передряга с Госбезопасностью здорово мне помогла. Просидев там какое-то время, я понял, что ни-икогда не стану выбирать работу по деньгам, а буду заниматься тем, что мне интересно.
…Интересного было много. Но главное увлечение все эти годы оставалось особенно прочным во всех смыслах этого слова: Соломин «увлёкся» конструкциями на упругом основании — фундаментами. Всё, что касалось основы будущих зданий — прочности грунтов или конструкций, легло в основу его научных трудов.
В шестидесятых в стране появились многоэтажки. А вместе с ними — проблема расчёта новых фундаментов — так называемых гибких плит. Тогда Соломин открыл новый метод расчёта фундаментов, основанный на решении больших систем уравнений. И практически первым в Союзе применил для этого ЭВМ.
В те годы учёные-ракетчики и самолётостроители уже вовсю привлекали к работе электронную технику. А для тех, кто строил здания на земле, эти машины были недоступны. Соломин попробовал до них дотянуться. Поначалу в Москве над учёным с Урала откровенно смеялись. Но не тот Виталий Иванович человек, чтоб отступить. Не зная засекреченных кодов, он всё же составил свою первую ЭВМ-программу. Столичные академики отправили её в мусорную корзину… Но добро на эксперимент упрямому Соломину дали. Целый месяц он жил в Первопрестольной, осваивал технику. И своего добился. Стал первым, кто рассчитал прочность фундамента для многоэтажки на ЭВМ…
— Машина, на которой я это сделал, — вспоминает Соломин, — в вычислительном центре Академии наук СССР занимала шестьсот квадратных метров: два зала с лампами, генераторами, охладителями. Но она в считанные секунды решала задачи, на которые раньше у меня уходили недели.
…Первым зданием, фундамент которого был рассчитан по методике Соломина, стала гостиница «Интурист» на Тверской. Сегодня её уже разобрали. А в Челябинске многоэтажки на гибких плитах стоят. Это жилой дом по Цвиллинга, где находится выставочный зал Союза художников, его близнец на Кирова и дом по Сони Кривой, с магазином «Школьник». И хотя современные «свечки» строятся по более совершенным программам, первопроходцем в расчёте их крепких фундаментов был наш земляк. И в том, что за многоэтажками будущее, Соломин не сомневается:
— Недавно разговаривал со своими коллегами в Нью-Йорке на эту тему. Там, в сердце города, в Манхэттене, участок земли стоит в несколько раз дороже, чем здание в несколько десятков этажей. Это ждёт и нас. Все хотят жить и работать поближе к центру, значит, город будет расти в высоту.
…Мы сидим в кабинете Соломина на шестом этаже главного корпуса ЮУрГУ. Из окна видно только небо. Даже деревья до такой высоты не дотягиваются. А за спиной учёного — компактный персональный компьютер…
— Научились им пользоваться?
— Конечно. Без этого теперь нельзя.
— Некоторые, кому за сорок, за пятьдесят, и подходить к компьютеру бояться, считают, что их время прошло. А вы ведь тоже не молодым PC постигали…
— Да, мне было в то время лет шестьдесят, может быть, шестьдесят пять, когда появились персональные компьютеры. И постигал премудрость с трудом, но без страха. Конечно, я не много что умею, — признаётся Соломин, — ведь компьютер в своих возможностях необъятен. Сложные вещи делают мои ученики.
— А играми компьютерными не увлекаетесь?
— Времени жалко.
…Времени у Соломина действительно мало. Хотя, как и любой человек, он может позволить себе полениться. Взять в руки томик стихов и почитать для души. «Ведь стихи — та же музыка, — полагает учёный, — я их очень люблю. В молодости зачитывался Маяковским, нравятся Брюсов, Некрасов. Но самыми любимыми, конечно, остаются Тютчев, Пушкин и Лермонтов». Со страстью к стихам может соперничать только любовь к истории. Нравится Виталию Ивановичу, прочитав несколько исторических книжек, сопоставить научные факты и «нарисовать» свою картину, к примеру, Киевской Руси. Большую часть отпуска Виталий Соломин проводит в деревне, там у него своя столярная мастерская. А руками он работает с самого детства. Одним словом, крестьянин. Может и огород вскопать, и гвоздь вбить, и печку сложить, и сарай построить. Выстругать новую раму или ворота — для него не проблема, а приятное увлечение. Так что за ним домашние как за каменной стеной.
А вот на то, чтобы восстановить научную школу, которую разрушила перестройка, времени уже нет. Лет тридцать потратил Виталий Соломин, чтобы сказать своё слово в науке. Его лаборатория нелинейной механики грунтов была одной из лучших в Союзе, научные достижения его учеников ценились за рубежом. Но аспиранты и научные сотрудники покинули «альма-матер» с началом перестройки…
— Для меня это стало личной драмой. Рассыпалось всё, что я создавал, и времени, чтобы создать что-то снова, у меня не осталось. На подобные вещи уходят десятилетия.
— Вы с этим смирились?
— А куда денешься? Я не один такой. Главный удар, который перестройка нанесла науке, — не то, что учёные стали нищими, а то, что были разрушены научные школы. Сегодня наша кафедра возрождается благодаря моему ученику и коллеге Анатолию Мельчакову. Он сумел развить собственное направление в науке.
— А у вас не было мысли отказаться от науки? Уйти в бизнес, стать высокооплачиваемым консультантом или инженером богатой фирмы?
— Нет, мыслей таких у меня нет. Отказаться от науки я не могу. Потому что… Просто не могу без этого. Хотя… как должен работать академик российской Академии наук, в чём его призвание? Просто удовлетворять своё любопытство и получать при этом хорошие деньги. Ведь все открытия делаются людьми, которым что-то в этой жизни интересно, и они умеют на это «интересное» нестандартно взглянуть.
— Сегодня вам во многом приходится себе отказывать?
— Я человек небогатый, но умею зарабатывать и живу неплохо. Больше всего страдаю оттого, что разрушены связи с коллегами. Скажем, билет на самолёт до Москвы стоит четыре тысячи шестьсот рублей. Я практически лишён возможности общаться с коллегами из столицы. Это страшно.
— А знакомство с «первыми лицами» города и области помогает науке?
— В какой-то мере да. Обращаться за помощью к знакомому человеку всегда проще. Вот Вячеслав Тарасов, к примеру, помог оснастить наш факультет электронной техникой. Это неоценимая помощь.
…Знакомство с Тарасовым началось для Соломина всё с той же студенческой скамьи. Как и многие известные ныне челябинцы, нынешний мэр когда-то учился у мэтра…
— Думаете, опыт строителя помогает Вячеславу Тарасову управлять городом?
— Безусловно. Ведь строитель уже изначально менеджер, организатор. Он приходит на пустую площадку и начинает что-то создавать.
— А какие из челябинских новостроек вас радуют?
— Да, пожалуй, тех, что не радуют, нет. Чем больше строится город, тем лучше. Раньше мы возводили заводы, и всё остальное было подчинено им. И город у нас получился запущенным, неухоженным, одним словом, промышленным. Так жить нельзя. счастью, сегодня красивых мест стало больше. Тот же Сад Пушкина или Парк Гагарина, та же пешеходная зона по Кирова. Давно её надо было сделать. В Нью-Йорке, к примеру, специально вечером бродил по Бродвею. Сидят молодые ребята, на гитарах, скрипках играют, просто песни поют. И что удивительно, нигде не курят и не пьют. Даже к уличным кафе специально присматривался: нет ли где пива? Потрясающе, но не нашёл его. Как не увидел драк или пьяных, качающихся из стороны в сторону. Нам, к сожалению, не хватает простой человеческой культуры, прежде всего в поведении молодых. Пока всё меняется только в худшую сторону… Внешнюю красоту, поверьте, навести проще.
…Ученики Соломина разъехались сегодня по миру и по стране. Андрей Пелипенко работает в Канаде. Алексей Мурашов — один из крупнейших специалистов Новой Зеландии. Вячеслав Демкин — министр в правительстве Аяцкого. Имена многих в Челябинске на слуху. У Соломина учились: вице-мэр по градостроительству Александр Исупов, директор института «Спецжелезбетонпроект» Сергей Шматков, руководитель крупнейшей строительной фирмы «Монолит» Игорь Терновский, управляющий фондом «Монолит-инвест» Евгений Рогоза, недавний руководитель Главного управления строительства области Леонид Семичастный, один из выдающихся менеджеров региона Валерий Панов, многие ведущие сотрудники проектных институтов Южного Урала…
— Вы до сих пор видите в них учеников?
— С одними мы встречаемся часто, с другими видимся редко. Я отношусь к ним, скорее, как к старым добрым коллегам. Они ко мне — очень даже почтительно, за что я им благодарен.
Автор этих строк Кирилл Шишов тоже сдавал нашему герою экзамены и зачеты. стати, именно студенты первыми признали в нём талант педагога. Свою первую лекцию, замещая профессора, двадцатипятилетний ассистент кафедры сопромата Виталий Соломин читал без дрожи в голосе. Как говорит, подготовился тогда основательно и в силах своих был уверен. Провёл несколько пар на потоке. И, как уверяет бывший студент Леонид Семичастный, слушатели пошли к декану и умоляли оставить им талантливого ассистента до конца курса. В следующем семестре Соломин уже читал весь курс. Его лекции студенты и сейчас называют блестящими, а самого Виталия Ивановича — самым любимым преподавателем.
— В чем же секрет настоящего преподавателя?
— Обязательное условие: ты должен знать свой предмет, причём, на уровне студенческих представлений — в совершенстве. Это первое, — поясняет Соломин. — И второе, считаю очень важным уважать аудиторию и каждого студента в отдельности.
Про уважение к студентам со стороны именитого преподавателя до сих пор легенды ходят. Нынешний мэр Вячеслав Тарасов, к примеру, помнит, как Соломин всегда приходил на лекции, задерживаясь на несколько минут, чтобы припозднившиеся «студиозусы» успели заскочить в аудиторию до него. А когда студент был не прав, и Соломин хотел указать ему на ошибку, то просто выдерживал паузу, и в этот момент даже самый безнадёжный студентик осознавал, что сделал что-то не так. Среди коллег у Соломина сложилась репутация русского интеллигента. Как заметил ректор ЮУрГУ Герман Вяткин, «Виталий Иванович мог бы считаться его образцом. У этого человека нужно учиться не только азам строительства, но и отношению к людям»…
— Не знаю, почему они так считают, ведь все мои предки по линии матери и отца были крестьянами, — пожимает плечами Соломин. — Но вот что скажу: вместе с нами в Челябинске жили два моих дяди — столяр и десятник. Они были интеллигентными людьми. Никогда не слышал в их семьях грубых слов и тем более нецензурных выражений. И ни один никогда не сказал грубого слова жене. Много сейчас таких семей найдётся?
…Научный мир не оставил Соломина без званий. Сегодня он заслуженный деятель науки и техники РСФСР, действительный член Российской Академии архитектурных и строительных наук (РААСН), почётный выпускник ЮУрГУ и его почётный профессор. роме того, почётный гражданин Челябинска, число которых едва перевалило за полтора десятка человек. Но самым высоким среди своих званий считает Соломин звание лауреата Государственной премии СССР, которое получил за соавторство в монографии про те же фундаменты. И звание академика РААСН по отделению строительных наук. Его на Урале носит единственный человек — Соломин.
— Виталий Иванович, какое из них далось труднее всего?
— Я не сказал бы, что звания эти давались тяжёлым трудом. Я просто работал, как и многие.
— Неужели не было честолюбивых амбиций стать первым на курсе, на факультете, на кафедре?
— Наука не спорт. Амбиции в ней не нужны. Мною двигало любопытство.
— Виталий Иванович, у вас довольно «звёздное» имя. Вы практически полный тёзка известному актёру. А может, имя и «виновато» в том, что всё удалось?
— Нет, во власть имени над человеком не верю. А Виталий Соломин — мой любимый актёр. Его высоко ценю как профессионала и питаю к нему глубокое уважение как к человеку. сожалению, он рано умер…
Кстати, в деревне Миклянур Кировской области, откуда родом отец нашего героя, фамилию Соломиных, уверяет Виталий Иванович, носили все. Сейчас он ведёт переписку со своим однофамильцем, изучающим историю появления этой фамилии. Удалось установить, что род Соломиных идёт из посадских людей ещё со времён Петра Первого. Но поиск предков не прекращается. Детям и внукам Виталия Ивановича в этом отношении будет легче. Их у Виталия Ивановича по двое. Две внучки от дочери Людмилы. Да мальчик и девочка у сына Владимира (он, как и отец, дипломированный строитель, живёт и работает в Москве). Так что, о Соломиных мы наверняка ещё услышим.
