Говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Олег Климов, выпускник строительного факультета ЧПИ, в генералы не стремился. Он и солдатом-то по сути не был. Срочную службу проходил в должности офицера Гражданской обороны.
Но, перефразируя Маяковского, жизнь — пресволочнейшая штуковина, порой разворачивается на все 180. Так оно и произошло c нашим героем. Спустя полтора года после того, как он начал «тянуть военную лямку» (а «тянул», надо сказать, усердно и добросовестно), его вызвали в штаб и предложили подписать контракт на… 25 лет. Так один росчерк пера и решил всю дальнейшую судьбу Олега Борисовича Климова, ныне генерал-майора, начальника Главного управления ЧС Челябинской области.
Армейская «лямка», надо сказать, офицеру лимову не была в тягость. Повезло служить «по специальности», которую получил на инженерно-строительном факультете ЧПИ. И до армии успел поработать в стройтресте, возводил один из корпусов радиозавода.
— В армии я был старшим офицером штаба Гражданской обороны города опейска. Отвечал за защитные сооружения, облазил все шахты, так как убежища и в них строили. Уровень общения меня устраивал. На «гражданке» руководил бригадами рабочих, а в армии мне пришлось работать с руководителями, причем, и старшего звена. Они ко мне прислушивались, и меня это вдохновляло. Поэтому очень старался… И потом, что такое офицер в то время? Мастером на стройке я получал 155 рублей, прорабом — 189, а офицером — 250. Плюс форма. огда мне впервые выдали обмундирование, я был поражен: зимние вещи и полевая форма, и сапоги, и ботинки… Опять же социальное обеспечение на уровне: только женился, и появился ребенок, мне тут же дали двухкомнатную квартиру, телефон поставили. И когда мне предложили продлить контракт… Словом, я подписал.
— Как ваша избранница отнеслась к тому, что вы надели военную форму?
— Ей очень нравилась моя форма. Она была красивая и очень напоминала белогвардейскую, если помните по фильмам. Ну и главное — статус военного в то время был значительно выше. Многие друзья мне завидовали. Понятно, служба службе рознь. Одно дело стройбат. Многие мои однокашники прошли через него. И практически никто там не остался. А в ГО работа инженерная, интеллектуальная, поэтому мне было интересно. Мой отец (тогда — директор часового завода) был солидарен со мной, особенно когда увидел, каков уровень службы в системе Гражданской обороны, познакомился с моим тогдашним начальником, полковником Григорьевым.
Из Копейска Олега Климова направили в штаб Гражданской обороны области, располагавшийся в Челябинске. Так произошло его второе пришествие сюда. Он трудился на подполковничьей должности, и, понятно, полковничья была не за горой. Ведь он считался старательным офицером, ему поручали такие вопросы, которые под силу не каждому. Начальником штаба тогда был Игорь Матвеевич узяев, «большой умница», по словам Олега Борисовича. Потом он ушел на повышение в Молдавию, затем — в Москву. сожалению, его уже нет в живых. Игоря Матвеевича генерал лимов считает своим учителем. Он-то и направил перспективного офицера в Военно-Инженерную Академию в Москве. И опять надо было срываться с насиженного места, да еще с семьей. Бросать обжитой дом, работу, налаженный быт. Коллеги-офицеры в унисон отговаривали Олега: «Зачем тебе это, полковником ты и так станешь. Здесь у тебя все получается, а после Академии зашлют в другую область или республику, и еще неизвестно, как там сложится». Дескать, от добра добра не ищут. Сомнения развеял отец: «Поезжай, сынок, трудности преходящи. Ты еще молодой — учись»…
— И сколько лет вы учились?
— Два с половиной года. Жил в Москве, и семья туда переехала. Для слушателей факультета Гражданской обороны Академии предоставили дом малосемейного типа с небольшими квартирками-полуторками. Он находился в районе Преображенской площади, там мы с семьёй и жили. У домашних остались очень тёплые впечатления о Москве. Сам же я тяжело привыкал: толкотня, масса народу, высокий темп жизни — у меня полгода голова болела от всего этого. В Челябинск приезжал на каникулы, здесь тишь да благодать, все на работе. А в Москве думаешь: когда же люди трудятся?
…Это были годы 1987-89-е — самый разгар перестройки. В провинции ни мыла не было, ни продуктов. Поэтому за время учёбы у Олега лимова все родственники и знакомые перегостили. Приезжали не только за шмотками, но и полюбоваться красотами Белокаменной. Семья лимовых тоже время зря не тратила: посмотрели и алмазный фонд, и оружейную палату, и квартиру Ленина в ремле… Не говоря уж про театры — практически еженедельно совершали выходы.
— Наверно, возвращались со слезами?
— Наоборот, мне очень хотелось вернуться. Из 90 человек, учившихся на курсе, я — единственный, кто рвался на Урал. При распределении меня спросили: « уда хочешь»? Ответил: «Хочу на Южный Урал, в Челябинскую область». В комиссии на меня так (!) посмотрели… Всё-таки учился прилично, да и общественную работу вёл — был парторгом курса, а это играло серьёзную роль в то время. Были предложения в Москве остаться, но отказался. Созвонился с тогдашним начальником штаба области Анатолием Ивановичем Садов-ским, говорю: «Возвращаюсь». Он: «Готовлю тебе должность».
…По возвращении (это уже третье пришествие, помните?) Олега лимова назначили начальником штаба Центрального района города Челябинска. Это хоть и небольшая, но самостоятельная работа. Приходилось крутиться. Штаб находился в подвальчике администрации Центрального района на улице оммуны. около Часового завода…
— А что вам дала учёба в Академии?
— Во время учёбы стажировался в Армении, когда там произошло мощнейшее землетрясение. В Спитаке месяц командовал батальоном, который разбирал завалы. Впечатления, конечно, тяжёлые. Город-руина, вот на что был похож Спитак. Тогда убедился, что система гражданской обороны, увы, неэффективна, недостаточно гибка, чтобы реагировать на такие вещи. Считаю, главная заслуга нынешнего министра Шойгу в том, что он создал систему, которая не только ждет ядерной войны, а сегодня может реагировать, оказывать помощь, осуществлять реальные действия быстро и эффективно.
— Другими словами, этот преемник ГО, я имею в виду МЧС, более приспособлен к нынешним реалиям?
— Эта система совершенно другая. Шойгу, он ведь тоже строитель, он пришёл в МЧС, совершенно не зная всей структуры ГО, но он сразу понял, что в случае ЧП никто не сможет профессионально заниматься его ликвидацией — нет мобильных подразделений. Поэтому он, не имея старых шор, когда всё работало исключительно на войну, мгновенно взялся за кардинальную перестройку всей системы. В Армении убедился, что при том могучем государстве все очень закостенело и малоподвижно. А иностранные спасатели приезжали со своими дизельными электростанциями, осветительными приборами, специальными тонометрами. У нас же — ломы, лопаты… Теперь же у наших спасателей учатся за границей, потому что мы в короткие сроки смогли добиться очень высокого уровня спасательных технологий. Поэтому сегодня имеет смысл содержать такую структуру.
…Структура областной службы ЧС включает в себя сто аттестованных спасателей. Плюс есть еще пять отрядов в городах областного подчинения — еще более 100 человек. роме того, в настоящее время переобучают и переоснащают пожарные команды для работы в чрезвычайных обстоятельствах. Наконец, есть бригада МЧС в Новогорном. «Важно быстро реагировать», — считает генерал лимов. Эти спасатели мобильны, быстры, хорошо оснащены и всегда первыми прибывают в места ЧП…
— Скажите, а на устранение тех «неприятностей», которые происходили, например, на Дальнем Востоке, вас перебрасывали?
— Когда в Нефтегорске, на Сахалине, случилось землетрясение, там нужно было быстро сконцентрировать огромные силы. Вот тогда из нашей службы десять человек самолётом отправили в Нефтегорск. Еще наши спасатели работали в ургане, где лет пять-шесть назад произошло очень серьёзное наводнение. В общем, время от времени работаем в состоянии полной боевой готовности.
— А когда наш поселок Мельзавода затопило, помощь откуда-нибудь прибывала?
— Тут своих сил было более чем достаточно.
…Чтобы постоянно находиться в «полной боевой», челябинские спасатели неустанно тренируются, учатся, подвергаются проверкам. Их поднимают по тревоге. Аттестуют: с третьего класса — на второй, затем — на первый. Они могут получить статус «международников», если, конечно, владеют иностранными языками. Наши спасатели — и водолазы, и парашютисты. Все имеют в арсенале минимум семь-восемь специальностей…
— Чему учат спасателей?
— Если Гражданская оборона готовила нас только к войне, то политика министерства сегодня — обучать человека, как безопасно прожить свою жизнь. Причём, начинать надо с… детей. Это не мы изобрели, это все передовые страны давно применяют на практике. стати, у нас в стране на пожарах гибнет людей в 10 раз больше, чем, допустим, во Франции, Англии, Германии. А ведь у них такая же ситуация была 15 лет назад. Сейчас в наших школах введён предмет «ОБЖ». Но одно — ввести. Нужны специалисты. А их пока очень мало. Наш педагогический университет только начал выпускать настоящих специалистов. Но и они без материальной базы практически бессильны что-либо изменить. Этим тоже приходится постоянно заниматься. А еще в ведении службы ЧС — вопросы предупреждения аварий на предприятиях. У нас много потенциально опасных предприятий, которые могут не только себе навредить, но и окружающим. В составе Главного управления есть Центр мониторинга с базой данных. Ожидаем, к примеру, паводок и чётко знаем, какая плотина аварийная — ей, бесспорно, уделяется повышенное внимание. Мы уже имели неприятности, когда четыре года назад в Варне целый каскад маленьких плотин смыло, следом размыло дороги, мосты снесло. Поэтому вопросы предупреждения очень важны. Ну и как руководитель, как политик, много времени уделяю решению финансового обеспечения. Если все наши мероприятия не будут подкреплены материальным обеспечением, то ничего у нас не получится. Поэтому приходится встречаться с руководством, доказывать необходимость финансирования областному правительству, Законодательному собранию. Сейчас решаем проблемы пожарной безопасности школ, чтобы таких вопиющих случаев, как в Дагестане и Якутии, у нас не произошло.
— В вашем монологе промелькнуло слово «политик». Вы себя считаете политиком?
— Я имел в виду только то, что функции у меня не чисто управленческие в отношении своих подчинённых. Моя задача — ещё и взаимодействие с эшелонами власти, со всеми структурами. А чистая политика… Во-первых, Законом о воинской службе она не предусмотрена, во-вторых, у меня нет к ней интереса.
— Но ведь министр Шойгу — политик. Неужели вам не предлагали выбрать ту же стезю?
— Предлагали, но я сказал, что буду соблюдать нейтралитет. Я за возрождение России. Пусть её возрождает «Единая Россия» или СПС… Вот как избиратель, определюсь. Я же понимаю, что меня пытаются вовлечь в политическую игру, с тем, чтобы я организовал работу в чью-то поддержку. Этого делать не буду.
…Дома у генерала Климова — полный порядок. Жена Татьяна Викторовна, человек занятой, трудится главным бухгалтером в строительной фирме «Магистр». Так что по дому хлопочет нечасто. Дочь Мария закончила педуниверситет, факультет иностранных языков, работает в английском клубе, где обучает и детишек, и взрослых. Трудится увлечённо, раньше восьми вечера редко приходит домой. Сын Борис учится на втором курсе ЮУрГУ по специальности экономика и управление. В общем, все при деле. Живут дружно. Говорят, чтобы семья была счастлива, ей необходимо общение, хотя бы раз в неделю проводить время всем вместе — устраивать семейные посиделки и веселиться.
Есть у генерала хобби: очень любит рыбалку, в любое время года. Всякий выходной обязательно посвящает этому занятию. Но, случается, генерала прямо с рыбалки вызывают в штаб. Охотится, но теперь только на уток. «Был молодой — не задумывался, — рассказывает Олег Борисович, — и косуль стрелял, и на лося ходил, и на кабана. Сейчас крупного зверя жалею. Однажды привёз домой подбитую косулю. Дети увидели, рёв устроили: как, мол, ты мог её подстрелить? И с возрастом стал задумываться над этим»…
— Олег Борисович, положа руку на сердце, ответьте, когда вы подписывали свой 25-летний контракт, уже тогда ставили перед собой цель — дорасти до генерала?
— Жена утверждает: «Помнишь, в те годы говорила тебе, что ты станешь генералом?». А я ей: «Не могла ты так сказать, потому что в то время должность начальника штаба ГО была полковничьей». Я ставил такую задачу — стать начальником штаба области. Это была очень серьёзная должность, очень большая ответственность. Я видел, какие люди возглавляли штаб, и считал, что смогу достигнуть их уровня, также масштабно мыслить и возглавить этот коллектив. В общем, то была задача-мечта. Она осуществилась. Причем, даже раньше, чем думал. Но, что буду генералом, честно говоря, не мечтал. Генерал, говорят, не звание, а счастье. И оно зависит от многих нюансов, тебе неподвластных. Особенно в нашей структуре. В войсках — другое дело. Если ты — комдив, то понятно — генерал. Но Шойгу как-то смог убедить президента, чтобы эти должности стали генеральскими.
…Звезду генерала Олег Климов получил в 2000 году. И тотчас вошёл в неофициальный генеральский «клуб», подобные, кстати, существуют в других субъектах федерации. Генералы общаются в неформальной обстановке. И, что важно, личные контакты помогают и на службе. Например, во время недавнего пожара в Пластовском лесхозе.
Генерал лимов награждён ведомственными знаками, медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством» II степени. Со своим отрядом выезжал в Чечню, где отвечал за продовольственное снабжение населения, обеспечение водой, медицинское обслуживание. О пребывании в «горячей точке» говорит лаконично: «По лезвию ножа ходили»…
— Олег Борисович, генералом вы стали в самом расцвете лет, ещё какие-то планки ставите перед собой не только по службе, а в жизни вообще?
— Служба и семья — самые важные для меня жизненные ценности. У меня ещё жив отец, Борис Прокофьевич. Сам он прожил нелёгкую жизнь. Мальчишкой попал на работы в Германию, потом — в концлагерь. Оттуда бежал, линию фронта перешёл, воевал, был ранен, учился; с Украины приехал на Урал, тут женился и остался. Он говорит, что гордится мной. Я тоже хочу сказать так о своих детях. Не в плане профессиональном, карьерном, а в плане человеческом.
