+7(351) 247-5074, 247-5077 info@missiya.info

В ожидании этой женщины я прокрутил в голове не один сценарий нашей беседы, почти наизусть выучил лежавшее на столике меню c предлагавшимися на проходившем здесь фестивале пива блюдами и напитками, обзвонил всех еще необзвоненных в течение дня друзей и совсем уже собирался покинуть «Джамбо». Как вдруг появилась она — броская, содержательная и открытая, как то самое праздничное меню. Представилась Натальей Пашниной и без длинного пролога начала свой рассказ

Наталья Пашнина

Я — Овен. Моя стихия — огонь. Родилась в год обезьяны. Отсюда все вытекающие последствия. Гремучая смесь обезьяны и Овна. Я неисправимый оптимист. Сейчас переживаю кризис жанра. Надеюсь, что в завершающей стадии. Мои друзья говорят, что другой бы на моем месте сломался. Я же четко осознаю, что жизнь продолжается. Как в песне Пугачевой: в горький час, когда смертельно не везет, говорю, что везет все равно.

— У вас произошла личная или семейная трагедия?
— Нет, совершенно не семейная и не личная. К тому же, человек я общественный. Просто немножко пошатнулся мой бизнес.

— Поподробнее можно?
— Ко всему — я еще авантюристка.

— На мой взгляд, любой бизнес требует определенной доли авантюризма.
— Да нет. Натура такая. Увлекающаяся, меня даже уговаривать не надо.

— И все же, что это был за кризис жанра?
— В один «прекрасный» момент я переоценила свои возможности.

— Не вы первая, не вы последняя…
— И это радует. Хорошо, что мне не 80 лет. У меня еще все впереди. Тем более, как все нормальные люди, я уважаю деньги, но не делаю из них культа. В свой бизнес я даже где-то играю. Потому что я — женщина, и не строю на свой счет особых иллюзий. Никакая я не бизнесвумен. Мне вообще это слово не нравится. Как не нравится понятие феминизм. Я простая женщина. Ничто человеческое мне не чуждо.

— Тогда давайте начнем с другого, человеческого, конца?
— Давайте.

— Кем вы были до того, как занялись бизнесом?
— Меня воспитывали мама и дедушка. Звезд с неба я не хватала. Образование — средне-техническое. Я закончила машиностроительный техникум по специальности «технолог литейного производства».

— Неужто работали по специальности?
— Я проходила практику в чугуно-литейном цехе на ЧТЗ и с гордостью об этом всем говорю.

Наталья Пашнина

— А я в то время работал на телевидении. Приезжаю на ЧТЗ, в литейку, а мне рабочие говорят: «Слушай, братан, не снимай нас, пожалуйста. Навкалываешься здесь до седьмого пота, домой приходишь — хочется отдохнуть, включаешь телевизор, а там опять… литейка».
— На самом деле тут можно подискутировать, но не знаю, нужно ли? В техникум я пошла ради мамы. До этого всю жизнь мечтала быть ветеринаром. Я очень люблю кошечек и собачек. Никто даже не спрашивал, кем я буду. Все были уверены, что в Троицк поеду. Но когда мне сказали, что животным надо делать операции, я воскликнула: «Что вы, что вы! Никогда. Друзей наших меньших я могу лишь за ухом почесать». Естественно, пришлось от своей затеи отказаться. Но волей судьбы оказалась в техникуме, о чем, кстати, ни капли не жалею. Там я познакомилась с прекрасными людьми, с которыми по сей день общаюсь. У нас была большая дружная, не побоюсь этого слова, семья. Мы до сих пор созваниваемся, встречаемся — держим друг друга в поле зрения. Во время учебы я благополучно вышла замуж за Пашнина Сергея Ивановича, восходящую звезду хоккейной команды «Трактор». У нас была яркая, но короткая любовь. Потому что в возрасте 19 лет на какие-то самоотверженные поступки я была не готова. От этой любви у меня растет дочь. Ей сейчас 16 лет, она у меня очень красивая умная девочка, вся в папу — серьезная. Учится хорошо, ее не нужно контролировать, она — самостоятельный ребенок, заканчивает десятый университетский класс при ЧелГУ. Я ей очень горжусь.

— Сколько просуществовал ваш брак?
— Года три.

— А до свадьбы долго дружили?
— Два года.

— И за это время не узнали друг друга?
— Узнали. Просто так сложились обстоятельства — не в нашу пользу. В юности многие делают ошибки. Кто-то, к тому же, не умеет прощать, кто-то чего-то недопонимает. Да и родители порой не правильно комментируют события. Я знаю, что, когда моя дочь отправится в самостоятельное плавание, мне и в голову не придет вставлять ремарки. Каждый выбирает свой путь. Я буду потрясающая теща, уверена, и классная бабушка… Что-то на меня какая-то бравада напала? Видимо, волнуюсь.

— Своеобразная защитная реакция.
— Нет. Просто не каждый же день даешь интервью. Появилась доля какого-то ложного жеманства… Едем дальше?

— Итак, вы станете классной бабушкой.
— Во всяком случае, я хочу ей быть.

— Но многие женщины считают, что, став бабушками, они распрощаются со своей вечно восемнадцатилетней молодостью. 
— Я, честно говоря, таких женщин не понимаю. Почему они не горят особым желанием стать мамой второй раз?

— Настоящей мамой?
— По сути дела, да. В то время, когда росла моя дочь, я сама еще была ребенком. Что я могла ей дать?

— И все то, чем вы сейчас гордитесь, заслуга вашей мамы?
— Да, если не лукавить.

— Молодые мамы и их подросткового возраста дочки зачастую как подружки.
— У нас с Инной очень доверительные отношения. Но панибратства нет. Наша семья — строгих правил.

— А ваша дочь с пониманием относится к личной жизни мамы? 
— Она у меня очень понятливый ребенок, очень деликатная девочка.

Наталья Пашнина
У нас с Инной очень доверительные отношения, но панибратства нет. Наша семья строгих правил.

— Не ревнует к вашим друзьям, знакомым?
— Может быть, она и ревнует, но старается это делать не во вред мне. Хотя и ругаемся, и ссоримся. Как я со своей мамой.

— Ваша мама отдыхает или работает — у вас в подчинении?
— Мы с ней два Овна. Это, вообще, ужас на крыльях ночи. Мы с ней в постоянной борьбе. Она строит меня — я не строюсь. Я строю ее — она не строится. Есть золотое правило: не брать родственников на работу. Но моя мама из всех моих родственников исключение. Естественно, я уважаю ее жизненный опыт. Мне нужно лбом ткнуться в стенку, чтобы понять, что это стена. А она посмотрит на человека и видит его насквозь… Меня уводит в стороны, да?

— Лирические отступления — это нормально.
— Вы уж меня контролируйте.

— Все под контролем: вы вышли замуж, родили дочь. Наверняка ушли с завода? Куда?
— Я там была только на практике. На трех практиках. Ходила в респираторе, грузила чугунные болванки, выполняла другую, совершенно дурацкую работу…

— Которую прежде только «химики» выполняли?
— Да. У нас были «химики» и элтэпэшники. Помню такую чудную историю. Как-то меня наказали за мой ершистый характер. Заставили подметать цех. Воду носить в решете — то же самое. Там был вековой слой производственной пыли, которую мести бесполезно — она так и останется. Машу я, значит, метлой, и тут появляются два «химика». Один из них напевно так протягивает: «Де-ву-шка-а-а». А другой ему: «Ты что, с ума сошел, сюда разве нормальную поставят?»

— Смешно. Но, по сути, на вопрос вы не ответили. 
— В силу того, что во мне было много энергии, я всегда балансировала на грани дозволенного с недозволенным. В хорошем смысле. Попытаюсь объяснить. Когда-то вся наша коммерческая деятельность называлась фарцовкой.

— Случались неприятные контакты с ОБХСС?
— Безусловно. Один следователь, прекрасный человек, пальчиком мне грозил.

— Откуда в вас предпринимательская жилка? Может, купцы в роду были?
— Этого я не знаю. Возможно, все началось с того, что мы с дедушкой постоянно строили пирамидки из десяти-пятнадцати- копеечных монет.

— Ну и что? Мы с пацанами тоже в чику играли.
— Во всяком случае, кто были мои предки, не ведаю. Мне лишь известно, что бабушка с дедушкой были эвакуированы во время войны: она из Украины, он из Белоруссии. Еще кто-то был явно польских кровей — есть у нас фотографии царских времен. На этом мои генеалогические познания заканчиваются. Откуда, какого роду-племени, не могу сказать. К сожалению.

— И все же, что-то ведь вас натолкнуло на этот путь?
— Мне выдавали деньги на обеды, я экономила. Мама не могла меня одевать в ногу со временем, хотя кушали мы дома вкусно и сытно. Но на джинсы мне рассчитывать уже не приходилось. Да я и не просила у мамы.

— Это было уже в перестроечные годы?
— Ну, если я в 1968 году родилась, то было это в 82-84 годах.  В то время многие семьи подрабатывали. По утрам я мыла пол в библиотеке, которая находилась в нашем доме. Затем брала портфель и мчалась в техникум. Поэтому была супербогатой учащейся машиностроительного техникума. Но зарабатывала я эти деньги своим трудом. Ничего особенного в этом нет. Сейчас, просматривая газеты, которые пестрят девичьими объявлениями типа «ищу спонсора» или «встречусь с мужчиной на основе материальной поддержки», я всегда вспоминаю мои детство, отрочество, юность: мы были другими.

— И время было другое. Тогда профессия дворника считалась самой желаемой у студентов. А сейчас вы молодых людей с метлами и лопатами часто видите? Даже в центре города, на проспекте Ленина дворник — явление экзотическое. Не заставить нынешнего студента мести, убирать, мыть…
— Я это знаю, как никто другой, являясь полноценным работодателем. У меня большой штат сотрудников. И когда депутаты вздыхают, мол, в стране безработица — это все ерунда. Безработицы нет, есть люди, которые не хотят работать, а хотят получать деньги, не давая ничего взамен. И это грустно. На самом деле, если бы мы все относились добросовестно к своим обязанностям, то жили бы уже, наверно, при коммунизме.

— Возможно. Однако не с мытья же полов началась ваша предпринимательская деятельность?
— Мой маленький бизнес начался с того, что я, желая модно одеваться, волею судьбы имела тетю, работавшую в «Гиганте». Помните, было такое предприятие службы быта на улице Артиллерийской?

— Не вопрос.
— Там вязали банальные колхозные кофты, отправляли их в деревенские сельпо. Кто их покупал, до сих пор остается загадкой. Как-то я пришла к тете, которая старше меня всего ничего, и говорю: «Ольга, давай, я тебе нарисую эскиз, а ты мне по нему изделие свяжешь». Она мне: «Легко». И стала вязать заготовки для спортивных шапочек, потом вышивала на них модные иностранные словечки. С таким товаром я стала просто «королева бензоколонки». Все удивлялись, откуда такая способная племянница у тети взялась?

— Вы с ней эту операцию неофициально провернули?
— В том-то и дело, что официально. Я покупала шапочки у «Гиганта» по 7 рублей за штуку, а продавала — по 15.

— Восемь рублей наваривали с каждой? Это ж безумные, по тем временам, деньги! Я вагоны с мукой и сахаром за десятку разгружал. 
— Да уж… А у меня это была первая, «гигантская», акция.

Наталья Пашнина

— Вот, значит, как вы заработали свой первый миллион? Другие на вашем месте стараются на сей счет особо не распространяться.
— (Наташа, абсолютно в противовес своему наружному облику, по-детски звонко, как колокольчик, рассмеялась.) А я не стесняюсь. Все, в общем-то, честно. Если не учитывать законы тех лет.

— Теперь уже поздно учитывать. Поэтому переходим к ресторанному бизнесу.
— А вы верите в судьбу?

— Пожалуй. С возрастом становлюсь неисправимым фаталистом, считающим, что от судьбы вряд ли убежишь.
— Вот и со мной так. Поначалу ничто не предвещало стовосьмидесятиградусного поворота событий.

— Извините, перебью. В Штатах, например, открыть ресторан после завершения трудовой карьеры — предел мечтаний многих янки. Чтобы старость спокойно встретить. Вам же еще до старости, как медному котелку до ржавчины. 
— Спасибо. А я ведь уже пять лет этим занимаюсь.

— Вам бы памятник воздвигнуть нерукотворный.
— При желании  научиться можно многому. Я рано повзрослела. Тут и спортивная деятельность мужа наложила свой отпечаток, потому что общалась я с людьми постарше себя, помудрее, которые повидали мир. Что касается серьезного бизнеса, опять же помог его величество случай. Как говорят, нужно оказаться в нужном месте в нужное время. Я оказалась, и мне предложили открыть салон женской одежды. Такое предложение меня поставило в тупик, ведь я всегда была свободным художником: никогда не работала, не считая практики, ни на одном предприятии, до сих пор не имею трудовой книжки. Может это плохо, но я к подобным вещам отношусь спокойно. Моя мама проработала непрерывно на заводе много лет и получает пенсию, как соседка, которая не трудилась ни дня — полторы тысячи рублей. Предложили, значит, магазин, а когда мне что-то предлагают, я не умею отказываться. Короче, стала я с азов постигать, что такое полноценная торговля. Общалась с людьми, в дополнение у меня был очень хороший наставник — Галина Васильевна Прокудина. Она — профессионал, имеет высшее торговое образование. Получился тесный альянс, и стали мы жить, поживать да добра наживать.

— И где располагался ваш магазин?
— В здании Дома моделей, на проспекте Ленина, 57. Магазин «Ронс» (канадская одежда).

— Сколько лет вы там проработали?
— С 1994 по 1999 годы. Наш магазин стал одним из лучших по тем временам, и в девяносто пятом году я получила от моего партнера еще одно предложение: «А не возьмешь ли ты, Наташа, мое кафе «Изба», что на улице Каслинской?» Я: «Поеду — посмотрю». Зрелище было удручающее: то ли баня, то ли пивнушка? Пережив с этим ночь, наутро говорю: «Я подумала», — как Скарлетт, которая тоже была Овном. Мне даже книгу о ней подарили на день рожденья, мол, прочти, это про тебя. Правда, я ее не читала и кино не смотрела.

— Но тем не менее, «Избу» взяли.
— Еще как взяла. И мы сделали из этой страсть-избушки сказочку про звезду-алмазочку. У нас был лозунг или слоган, как теперь говорят, «Не красна изба углами, а красна пирогами!» Улица была не прохонже — Кир-сарай, и мы умудрились добиться того, что к нам люди из центра стали наведываться. Приезжали обедать, ужинать, попробовать нашу соляночку, наши пельмени. Здесь, конечно, мама сыграла большую роль — тогда я впервые привлекла ее в свой бизнес. Отсюда идет отсчет маминой предпринимательской деятельности в должности ресторатора. Однако, спустя пять лет,  нам вновь пришлось менять место своего бизнес-проживания. Но приятно, что мы передвигаемся по городу, и клиенты передвигаются вслед за нами.

— Хотите сказать, что меняется только вывеска, а кухня — нет?
— Мы стараемся что-то обновлять, но в основном кухня та же. Клиента сейчас не обманешь.

— Вот вы говорите, что перемещаетесь по городу.  Так не лучше ли приобрести или построить собственное помещение?
— Сейчас мы работаем над этим вопросом. Видите ли, до того кризиса, про который я вам немного рассказала, нас все устраивало. Не одна я живу арендой. Миллионы людей так живут и в Нью-Йорке, и в Праге, и в Москве. Есть здоровое соотношение арендной платы и прибыли. Но теперь я выросла из тех штанишек.

— Название для новых не предлагаю. Кажется, у вас и без того фантазия богатая. Одно «Джамбо» чего стоит! 
— Это приветствие некоего африканского племени.

Наталья Пашнина

— ?
—Такое название — плод совместной фантазии: моей и моего многолетнего компаньона. Повторю, занимаясь ресторанным бизнесом на протяжении пяти лет, я вникла в него, он мне нравится, даже больше — я влюблена в это дело. В поисках информации и за опытом я ездила в Америку, дважды стажировалась в Англии, была в Израиле. Наконец, рестораны были и при царе Горохе, и при Сталине, и при Брежневе… Уверена, будут и после нас. Война войной, обед — по расписанию!

— Логично.
— Правда, несмотря на то, что это красивый бизнес, он весьма сложный. Много подводных течений. Кое-кто, открывая ресторан, витает в облаках. Хотя есть поговорка: «Новичкам везет».

— Вам же тоже повезло?
— Да, но повезло, потому что я на работе дневала и ночевала, грубо говоря, — пахала, как папа Карло.

— Дочке своей пожелали бы такого «счастья»? 
— Ни в коем разе.

— Вы ее оберегаете от трудностей, создаете условия вроде тепличных?
— Никогда. Она у меня росток, пробивающийся сквозь асфальт.

— На кого же вы оставите свой бизнес, став, к примеру, той же бабушкой?
— К тому времени я же буду еще умнее, может, изобретут новые способы управления.

— Да способы-то известны сотни лет. Третье поколение Демидовых даже носа в России не показывало. Тем паче — не лезло в заводские дела. Зачем, когда есть толковые управляющие?
— При правильной расстановке кадров бригадир не работает.

— Предположим, вы их расставили. Как свободным временем распорядитесь?
— Активно. Могу сутки лежать на диване, смотреть телевизор. Вечером схожу с друзьями в ресторан.

— В свой?— В свой — неинтересно. Я обязана знать, как живут мои конкуренты. Мне безумно радостно за «Титаник», вернее, за жителей города, в котором появился такой ресторан, достойны уважения «Сицилия», «Bad Gastein» и другие. Приятно видеть всякие «Венецианские дворики», «Французские напевы»… А вообще, я — сторонница русской кухни и сейчас работаю над проектом русского — однозначно — ресторана. Даже не ресторана, а семейного досугового центра с национальными и православными традициями. Это будет подворье: изба, постоялый двор… Я очень хочу свой проект воплотить, и, думаю, Бог меня услышит.

Pin It on Pinterest

Share This